Сотворившие мир - страница 10

Для Алисы не существовало такого понятия как «девушка». Она смотрела на жизнь с точки зрения человека, который всегда был белой вороной. Поэтому сложно сказать, хотела бы она по-настоящему показывать свои женские черты или нет. Любовь в ее сердце никогда не играла так пылко, каким бывает раскаленный металл в кузне. Она постоянно смотрела на своих спутников глазами неопределенными, не чувствовала «искр» в груди или прочих состояний, которые так трепетно описывали в мелодрамах. Лис умела любить. Она хотела буквально дышать своим молодым человеком, потому не начинала отношений последнее время.

И сейчас, будучи одинокой, ей было лишь важно, что мысли пока не тревожил никто кроме ее самой.

Спустя несколько минут на кухне закипел чайник, в ванной полилась вода, Алиса вновь стала свежей, только вот тратить всю энергию не собиралась.

Играла музыка по радио, и, девушке вовсе не хотелось менять волну: эта песня уже в сотое утро играла на ее кухне. Вместе с голосом из приемника пела и Лис. Это ее успокаивало. Ее характер постоянно создавал препоны для нее же самой, и только музыка всегда возвращала в Дилигитск, на улицу Стреловержсца двадцать восемь, в маленькую квартирку, балкон которой выходил прямиком на главную улицу, так, что она видела новогоднюю елку, сверкающую и блестящую вечерами.

С семьей у девушки не сложилось сразу после выпускного, и, похоже, что пятый новый год приходилось проводить на работе. Самый странный диалог иногда всплывал в голове: «Так значит в тебе нет чувств, Алиса? Значит все, что ты для нас делала – простая безысходность?! Так ты хочешь отплатить родителям за твое воспитание и содержание?» – прокручивались киноленты слов материнских упреков в памяти каждый раз, когда она смотрела на кружку с надписью «Доча, мы любим очень!», на ту самую, которую ей подарил отец на кристины. Родители успели разойтись, когда Лис было полтора года. Она помнит только, как тянет отца за штанину, а тот продолжает идти, оттаскивает ногу, затем поворачивается: его лицо сначала просто красное, а потом приобретает хмурый угрюмый вид. Зато отчим – «хороший человек, честный, а главное, не любит спорить. Идеальный мужчина, которого заслуживает каждая уважающая себя женщина, как и в том числе, Алиса» – прекрасные материнские слова, которые точно так же, как и «бесчувственная неблагодарная дочь» оставили теплые воспоминания в сердце милейшего патологоанатома на свете.

На этот раз у Лис начало тянуть низ живота, при том, что с медицинской точки зрения все хорошо.

«Что-то нет желания – подумала она – нет охоты что-то делать сегодня… Даже бодрствовать».

Она шла по коридору, стены, пол и потолок которого будто росли из шипастых стеблей роз, без лепестков, без намеков на них. Она шла по нему, почти прыгала, ведь шипы делали свою работу, они больно кололи нежную кожу на ступнях, так что девушка старалась двигаться на носочках. Она хотела схватиться за потолок, но и там было больно прикасаться, ее кололи маленькие зеленые иглы. Тогда она обратилась к стенам, чтобы опереться на них – тут ждал тот же самый исход. Это был не то чтобы слишком больной процесс; он был похож на удары током, самым малым разрядом. По факту, это чувство подобно тем самым иголочкам, которые иногда покалывают отсиженные конечности или, как бы это сказал друг и коллега по лаборатории Алисы, Самсон Сусурик, гипестезия слабо развитой мышечной ткани. Но не думала сейчас девушка о пациентах и их покровах и крови. Мысль ее – всего лишь одна – устремлялась к нему, приверженцу загадочных появлений и впечатлений. Она пробралась к нему, теперь уже выйдя из «острого» тоннеля. Ноги топтали воздух под собой, твердый воздушный, постоянно кружащийся вихрем пол, который щекотал бы пятки, будь это сон. И вот этот загадочный любовник стоит с розой в руке, а потом протягивает ее, но почему он молчит? Девушка видит как ее застилает тень его лица. И вот она собирается коснуться его щеки, но рука ложится на жабры, резко отстраняется. Внезапный ужас, страх сковывает движения, что даже не удается поднять голову. Вдруг он присаживается так, чтобы она увидела его обличие даже с опущенным взглядом. В глаза ей бросается лицо не приятного любовника. Она с ужасом отвечает на взгляд, потому что невозможно отреагировать иначе, когда перед твоим лицом предстает ста восьмидесяти зубовая акулья морда. Пасть резко открывается, но вместо того, чтобы приблизиться и сомкнуться, внутри обнаруживается странная коробочка с бантиком, девушка хочет взять ее, тянется ближе, как вдруг зубы смыкаются. А что в это время глаза? Два фиалка, в центре которых расползается темное пятно, словно черная дыра засасывает в себя море драгоценной лазурной пыли. А глаза открываются…