SOULS - страница 6

Как это случилось? Что я потеряла его. Я не знаю. Кто в этом виноват, мне не определить. Я потеряла его из виду… раз и навсегда.

Так случается, что мир рушится, когда, казалось бы, он в твоей власти, в твоих руках; так случается, что этот твой мир рушится прямо в твоих же ладонях, словно именно ты его убиваешь.

Теперь, когда ты говоришь, что я сравнима лишь с волчицей, которая оберегает свое потомство, я задумываюсь над очень многими вопросами, о которых лучше бы помалкивать, поэтому… не должны ли наши пути разойтись, онни?

– Нашей неоспоримой целью становится лишь то, что в недостатке: будь это пустой кошелек, будь это безответная любовь, будь это скучная, без боли, жизнь, и мы обязательно все это настигнем; будем идти, пока, в конце концов, сами себя не погубим. Мы весь этот недостаток переполним с избытком, а потом нам это надоест, наскучит, но окажется, что время прошло, окажется, что неудовлетворенность все равно осталась. А затем… наше сумасшествие выйдет за край. Вскоре от этого, возможно, мы умрем либо нас убьют то ли из-за безрассудности ко всем и всему, то ли о того, что нам не захочется больше оставаться в этом мире.

– Кто ты? – спросила я.

– В таком случае, почему ты слушала меня до конца?

– Потому, что я все еще способна слушать, возможно, слышать.

– Почему не ушла?

– Ты ведь мне не дал уйти!

– Проснись. Это твой сон.

И в этот момент меня из него выкинули. Кто был владельцем этого мужского голоса, я не могу вспомнить, но, мне кажется, он мне до боли знаком.

Я ошибалась в одном, Алиса. Оказалось, мы способны обратить внимание и на то, что нам не нужно, не полезно, не интересно.

В итоге, я с легкостью могу просто все это послать к чертям собачьим и решить, что все последние апокалиптические мысли не мои. Решено. Ну, а если подумать, есть ли мне что ответить этому голосу таинственного странника из моего сна?

Я написала очередное письмо для сестры:

«Знаешь Алиса, в меня въелась страшная привычка играть фильмы наяву. Это порой меня так бесит. Я могу начать паясничать, делать вид, что замедлилось время, драматизировать на ровном месте и даже бессовестно притвориться больной в самый неподходящий момент – ведь все-таки перед моими глазами идет настоящая жизнь, а ни кинолента. Ты виновата. Ты эгоист чистой воды. А я, кстати, всем эгоистам эгоист! Так и знай! Ты и знаешь. Считая, что все, как и ты, не любят показывать боль, обнародовать свои слабые места, ты игнорировала мои пороки и приступы. Но я хотела бы, чтобы ты о них иногда прямо говорила, но этого не происходило никогда. Дабы не навредить, ты оступилась в положениях вещей и сделала неправильный выбор «лучшего и истинного пути моего выздоровления». Ты всегда, судя по себе, ошибаешься в способах помощи. Я стала играть в кино, выдавливать боль на лоб, чтобы ты, наконец, заговорила о ней. Но чем больше ты молчала, тем больше я ненавидела себя.

Я потерянный в мире. Лица мелькают перед глазами, люди и их глаза, их выражение в музыке и одежде, положение, слова, слова, слова… Ко всему на Земле нужно подходить с умом, ибо не просто так нам дана голова. Ты не узнаешь суть моих слов, пока не научишься лавировать между ними. Наша жизнь слишком скользкая, чтобы подчинятся правилам, а нам придется быть очень гибкими, чтобы достойно прожить подаренную человеческую жизнь. И если это конец – я не боюсь умереть, моя совесть чиста. Я не делаю того, о чем буду жалеть. Да, есть люди, на которых я испробовала свои ошибки, за это каждый раз плачу неприятными сюрпризами в свой адрес. И пусть, я это заслужила. Не знаю, что меня ждет, но я уверена – это будет мой выбор. Каждый из нас – единственная бравая автономия на Земле, пойми правильно. Я не обязана быть тобой, а ты – мной, но мы оба должный твердо знать, что наша свобода заканчивается там, где начинаются чужие носы.