Элис едет по вечернему городу – дрын-дрын – развозит по домам хорошие сны. И не очень.
Надо убрать город, как к празднику, вспоминает Элис. Не к месту, и не ко времени. И сказать булочнице, чтобы побольше вкусного всякого напекла, для такого дня можно. И напомнить, что пятница нерабочая будет, негоже в такой день работать, пусть люди с семьями дома будут. А нет, это уже не Элис решать будет, а кто другой, там, в верхах. И чтобы войны не было в этот день…
…стоп.
Элис спохватывается, о чем она вообще думает, что вообще происходит.
А вот.
Подготовить город… подготовить город… Элис отчаянно сжимает виски, Элис открывает блокнот, записывает воспоминания, не к месту, не ко времени, из ниоткуда.
– У вас нет берега?
– Да… представляете… я всю жизнь думал, что у меня будет хоть какой-то берег… пристанище какое-то… а оказалось…
– Что, за миллиарды лет – никакого пристанища?
– Верно… никакого.
Я отвечаю ему (кому? Хоть убейте, не знаю!), я пытаюсь представить себе, когда же у меня было пристанище, хоть какое-нибудь, ну не считать же пристанищем холодные ночи у тлеющего костра, когда студеная метель бьется в окна, и не знаешь, доживешь ли до весны? Не считать же пристанищем жаркие битвы, когда крепость дрожит под ударами врагов и сверкающий клинок обагряется моей кровью? Что мне вспоминать – небо, дрожащее от гула боевых машин? Куда мне идти – в дом, разрушенный войной? Я отчаянно ищу хотя бы один день – и не нахожу…
Убрать город к этому дню.
Остановить все войны.
Всем помириться.
Испечь что-нибудь, это булочнице сказать…
Нет, все не то, не то, не то, мысли уходят, а ведь только что вспоминалось что-то странное, как готовили город, спорили до хрипоты, фонарики вешать или не вешать, а пикник на весь город делать или не делать, или каждая семья сама по себе праздновать будет, да что там праздновать, это же обычный день, вы понимаете – обычный…
…нет.
Память уходит.
Элис перебирает хлам в шкафу, на ковер падает пожелтевший блокнот, раскрывается на недописанной странице, Элис читает, не понимает, к чему подготовить город, какие фонарики, зачем всем помириться, какие войны прекратить…
Элис не понимает, Элис не помнит, Элис бросает блокнот в хлам, на чердак…
Смотрят, как умирает вселенная.
Еще бы, не каждый день такое увидишь.
Говорят:
Надо бы этому помочь.
Кому – этому?
Да этому – этому. А то, что такое, у всех есть, у него нет.
Сам виноват, что у него нет.
Тоже верно.
Все готовятся к концу вселенной, все вырезают самые лакомые кусочки из…
…чтобы вырезать кусок из истории, сначала отмерьте необходимое вам время. Потом осторожно сложите из времени петлю, чтобы соприкасались начало и конец петли. Важно – сначала склейте петлю, и только потом вырезайте её из времени…
– Тебе не кажется это странным? – Аглая держит блокнот своей бабушки Элис, стряхивает пыль.
– Что странным? – Ден смотрит на молодую жену, думает, чего ради вообще полезли на чердак.
– Вот это вот… – Аглая листает, – не забыть: не рабочий день. Убрать город, развесить фонарики… обещали хорошую погоду….
– Ну что, праздник какой-то, – Ден пожимает плечами.
– Да нет, ты посмотри… день, которого не было… украденный день…
– Да… не бери в голову…
– Нет, ты смотри… день, которого не было…
Смотрят, как умирает вселенная.
Кто смотрит?
