Но стоило банкам и прочим заведениям открыться после праздника, как Рамзи тут же потянул меня в Британский музей. Я попытался посопротивляться, но больше для вида. На самом деле меня эта история интересовала уже не меньше, чем самого Рамзи, хотя в древнеегипетскую магию или хотя бы убийства из-за бронзовой фигурки я, понятно, не верил. Да и выйти наконец из дома хотелось.
Первым человеком, которого мы встретили в Британском музее, оказался тот самый джентльмен с роскошной бородой, которого мы видели у дома Бёрча.
– Здравствуйте, джентльмены, – поздоровался он. – Я не имею чести быть с вами знакомым, но полагаю, что вы тоже заинтересованы в наследстве мистера Бёрча?
– Заинтересованы, – кивнул Рамзи. Вот только улыбка его вдруг стала оскалом. – Но позвольте уточнить. Вещица, которая, как я полагаю, привела вас сюда, является не наследством мистера Бёрча. Она принадлежит мистеру Картрайту, – он небрежно кивнул в мою в сторону, – который всего лишь попросил у Бёрча консультации.
– А мистер Картрайт может предоставить доказательства этого? – поинтересовался неизвестный джентльмен, наклоняя голову на бок.
– У меня есть расписка от Бёрча, – вмешался я.
– Полагаю, с моей стороны будет излишне дерзким просить ее показать?
– Разумеется. Если вы не душеприказчик мистера Бёрча.
– К сожалению, нет. Впрочем, не будем ссориться, джентльмены. Давайте сначала обратимся в отдел египтологии – скорее всего, нам нечего делить. Кстати, позвольте представиться. Абель Трелони.
Мне это имя ничего не говорило, но Рамзи заулыбался по-человечески, перестав быть похожим на голодного тигра.
– Теодор Рамзи. Я много о вас слышал, мистер Трелони…
– Вы, очевидно, из любителей Египта, мистер Рамзи?
– Вы совершенно правы. А теперь предлагаю закончить обмен любезностями и все-таки заняться делом. Пусть конкретно этот шаг кажется мне вполне бесполезным, попробовать мы обязаны.
На этом мы отправились в отдел египтологии, где спросили мистера Баджа. Мистер Бадж оказался на месте. Был он совсем молод и мало походил на научное светило, однако Рамзи обращался к нему с большим уважением.
– Да-да, я понимаю, о чем вы говорите, – он почти сразу же перебил Рамзи, принявшегося объяснять, зачем мы пришли. – Мистер Бёрч советовался со мной по этому поводу. Непростая вещица, очень непростая.
– И каков же ваш вердикт? – поинтересовался Трелони, как мне показалось, несколько свысока.
– Я думаю, вы согласитесь, что эта статуэтка сильно отличается от обычной манеры изображать бога Тота, – Бадж, казалось, не обратил внимания на покровительственный тон. – При этом она несомненно изготовлена в Египте, это глупо отрицать. Однако определить эпоху довольно сложно…
Все эти рассуждения я уже слышал от старого Роулинсона, и они меня мало впечатлили, но тут Бадж обратился ко мне
– Я правильно понимаю, сэр, что эта статуэтка принадлежит вам?
– Да, и мне бы очень хотелось получить ее обратно, – честно сказал я.
– Разве она не у вас? – испугался Бадж. – Или вы еще не знаете, что произошло с мистером Бёрчем?
– К сожалению, знаем. У него дома статуэтки не оказалось, и я рискнул предположить, что он мог оставить ее в музее.
– Что вы! Он не расставался с ней! Конечно же, она у него дома! Я, разумеется, не осмелился ничего там искать, но совершенно уверен, что домашние мистера Бёрча отдадут вам вашего ибиса.
Бадж говорил торопливо, захлебываясь, и очень искренне. Настолько искренне, что это показалось мне подозрительным, но тут он умоляюще прибавил:
