…М—да… Как, однако, изменились времена! Нет, времена-то ладно, но что сделало время с кофейнями! Не—е—ет, это не мой любимый Лондон, где в кофейне можно было неторопливо выпить чашечку ароматного кофе….господи! да они его здесь на машинах готовят!… выкурить длинную глиняную трубку, почитать бюллетень с новостями дня, посудачить о прибытии и отплытии торговых судов. В кофейню даже посылали курьеров сообщить о важнейших событиях дня. Эх, где ты 17 век, улочка Сент—Майклз Элл, что к югу от улицы Корнхил и благословенное заведение Пасхалия Роуза….
Варвара – сестра Алены – была старше ее на три с половиной года, работала в рекламной компании, обожала ездить на курорты и страстно мечтала выдать Алену замуж. Ну действительно непорядок: барышне уже… впрочем, неважно сколько… а она до сих пор еще «не вписана в социум». Занимается черт знает чем – фотограф без работы, какие-то случайные заказы. Предлагала же ей работу в своей компании – нет, не желает. Я свободный художник! Ффе… свобода это штука такая, что…
– Сестренка! – Варвара помахала рукой вбежавшей в кофейню Алене.
– Варька, у тебя стрижка новая? – спросила та, стремительно приземляясь на свободный стул. И вот так всегда: ни здрасьте, ни до свидания!
– Мне тоже самое! – это уже бармену, выглянувшему из-за стойки.
– И как прическа? Идет? – Варвара слегка повернула голову, чтобы сестра ее лучше разглядела
– Очень! Просто здорово! Новый парикмахер?
– Да нет… тот же самый. – Варвара помешала ложечкой в чашечке остывшего кофе. – Ты представляешь, а мой Колька ничего не заметил! Я ему, конечно, высказала по этому поводу, а этот подлец только смеется! Вот, говорит, если бы ты в радикально зеленый цвет перекрасилась или налысо побрилась, тогда бы я заметил!
– Подлец! Как есть подлец! – Алена весело рассмеялась, глядя на сестру, хотела что-то добавить, но внезапно ее прервал громкий вой сирены с улицы. Женщины повернулись к окну, проводили взглядом машину скорой помощи и вернулись к разговору.
– Знаешь, у меня такое желание вчера было сильное – действительно пойти и перекраситься в ядовито—зеленый цвет! А потом посмотреть: заметит или нет.
– Варька, ты меня за этим в такую рань разбудила? Поплакаться в жилетку, что твою новую стрижку никто не замечает?
Варвара хитро посмотрела на сестру:
– Конечно! Кому же мне еще жаловаться, как не родной сестре?! И не называй меня Варькой, ты же знаешь, я этого имени терпеть не могу!
– Хорошее имя. Куда лучше, чем Бар—ба—ра! Ну да ладно, поплакалась и что? Будем обвинительный приговор Кольке сочинять?
Лицо Варвары приняло нарочито серьезное выражение:
– Обязательно! Пожизненное домашнее заключение и два часа сериала в день в обязательном порядке.
– И никакого футбола в течении месяца!… – в тон ей проговорила Алена. – Ну все—таки, зачем?
Вой сирены, смолкший было где-то в районе парка, снова ударил по перепонкам. Догоняя его, мимо окон снова пронеслась «Скорая помощь» и тут же взвизгнула тормозами на перекрестке. Задние дверцы машины открылись, а плохо закрепленная тележка с лежащим на ней мужчиной выскочила на улицу. Но не перевернулась, а с каким-то даже изяществом приземлилась на колесики и залихватски покатилась в обратную сторону. Нищий из парка – а это был он, судорожно вцепился руками в края своего самодвижущегося ложа и неожиданно тонким фальцетом заорал:
– А—а—а—а—а! Спа—си—те—е—е—е—е!
