– Еду, – быстро сказал Мунк и положил трубку.
Когда он вернулся в квартиру, Миа уже опустошила свой бокал и наполнила его заново.
– Ну как?
– Что «ну как»? – спросила Миа, посмотрев на него мутным взглядом.
– Что думаешь?
– Я приеду завтра. Сейчас мне нужно побыть одной с ними.
– Хорошо, – сказал Мунк. – Уверена, что справишься? Я хочу сказать, может, тебе еды принести или еще чего-то?
Миа махнула рукой, не отрываясь от фотографий.
– Тогда увидимся завтра.
Миа отстраненно кивнула.
Мунк зашнуровал ботинки, осторожно закрыл за собой дверь, сбежал вниз по лестнице, открыл машину и поехал на Марибуэсгате.
Сорокалетняя женщина в красном пуховике стояла под уличным фонарем у стадиона «Бишлетт». Она увидела, как из двора вышел полный мужчина в бежевом пальто. Он прикурил, по его виду казалось, что он о чем-то размышляет, затем сел в черный «Ауди» и уехал.
– Чего мы ждем?
Парень лет на двадцать ее моложе, стоявший рядом, нервно оглядываясь по сторонам, надвинул шапку на уши.
– Я замерз.
– Помолчи, – сказала женщина и засунула руку в карман, проверить, на месте ли он.
Браслет.
– Неужели это так сложно? – сказал двадцатилетний парень, дрожащими пальцами зажигая во рту самокрутку. – Ты же сказала, что она даст нам денег!
Женщина в красном пуховике пожалела, что взяла его с собой, этого молодого паренька, они друг друга даже не знали, ей нужно было сделать это самой, и уже давно.
Она плотнее запахнула куртку, продолжая стоять и смотреть на окна квартиры на третьем этаже, в них был слабый свет, значит она дома, это точно она, и все равно все это казалось неправильным.
– Мне нужно ширнуться.
– Помолчи, – повторила женщина в красной куртке, на этот раз сама ощутив это.
Нехватку иглы, которая заставит исчезнуть эту убогость, даст ей необходимое тепло.
– Дай посмотрю, – попросил парень, протягивая руку.
– Что дать?
– Браслет! Ты же сказала, она даст нам за него деньги?
Она снова бросила взгляд на окна квартиры и дала ему посмотреть то, что у нее в кармане.
– Этот? – удивился парень, поднеся браслет под свет фонаря. – Как это может чего-то стоить? Это же дешевый хлам, как носят дети? Черт возьми, лучше бы мы взяли киоск, «Seven-Eleven» или какой-нибудь еще, туда-обратно, всего делов на пять минут, что мы можем получить за эту хрень? Пошли отсюда, ты совсем тупая?
Женщина в красной куртке решительно забрала браслет и снова спрятала его в карман.
Посеребренный браслет, сердечко, якорь и буква «М».
– Нематериальная ценность, – тихо произнесла она, почувствовав, как ломка начинается вовсю, так, что было почти невозможно терпеть.
Нужно уколоться, чтобы заставить темноту убраться.
– Какая-какая ценность?
Парень нервно огляделся и затянулся скруткой.
– Твою мать, давай лучше возьмем какой-нибудь «Seven». Или я спрошу у Леффе, может, у него есть заначка. За ним должок, блин, я уверен, он нас подлечит. Черт возьми, да он живет тут рядом, пойдем, а? Боже мой, этот браслет стоит три копейки, какой смысл во всем этом, нет уж, я уношу ноги, пошло все к черту.
Женщина в красном пуховике подняла взгляд в тот момент, когда дверь открылась и черноволосая девушка вышла на балкон с бокалом в одной руке и каким-то предметом, который она разглядывала, в другой. Листочек. Фотография. Что-то подобное. Несколько секунд девушка постояла, как будто вглядываясь в темноту города, затем вошла внутрь и закрыла за собой дверь.
