– Per risum multum cognoscimus stultum,[7] – высокомерно изрек он.
– Nulla reguila sine exceptione,[8] – тут же отреагировал юноша. – Наш смех имеет причину, но невежество не дает Вам оценить это.
– Вы называете невеждой человека, который учится в Сорбонне? – дрожа от злости, бросил молодой человек.
– Ах, Сорбонна! – англичанин пренебрежительно махнул рукой. – Тогда это ясно. У нас в Королевском коллеже нет глупцов как Вы.
– В Сорбонне тоже! – засмеялись в компании за соседним столом. – Его выгнали.
Англичанин на несколько дюймов вытащил шпагу из ножен и холодно сказал:
– Убирайтесь, любезный, Вы мне надоели.
Бывший студент, бормоча под нос проклятия, счел за лучшее уйти. В раздражении он совсем забыл о деньгах Тардье, которые так и остались лежать рядом с кошельком. Иностранец равнодушно скользнул взглядом по столу, затем по мальчишкам, и, продолжая беседовать со своими друзьями по-английски, проследовал мимо.
Тардье поспешно убрал кошелек и шепнул Ла Феру:
– Нам лучше уйти отсюда, пока еще кто-нибудь не вспомнил о наших деньгах.
Мальчишки выскользнули из трактира и снова оказались на холодной, темной улице. Для начала они как следует огляделись. Улица была пустой. Их недавний обидчик исчез, поспешив на поиски нового пристанища.
– Да, проучили нас на славу, – задумчиво проронил Тардье.
Ла Фер кивнул:
– Это хороший урок и я его запомню.
– Не бродить ночами?
– Никогда не оставаться безоружным. Я буду просить ректора разрешить мне ношение шпаги в коллеже.
– Иначе Вы бросите учебу?
– Да, – твердо ответил Ла Фер. – Или буду учиться там, где смогу чувствовать себя мужчиной.
Тардье неловко улыбнулся:
– Вы уж совсем… Придет время, и… Просто нам не нужно было идти сюда, глупая была затея. Но я же хотел как лучше. Послушайте, а у Вас тут нет знакомых?
Тардье неопределенно махнул рукой в сторону домов, которые теснились между городской стеной и высокой оградой аббатства святой Женевьевы.
– Вы же почти все время живете в Париже, неужели совсем никого?
Ла Фер отрицательно покачал головой. Тардье грустно вздохнул:
– До утра еще далеко…
– Вообще-то у меня была мысль, только теперь я не уверен, что нам стоит рисковать еще раз.
– Хм… И?
– В Сен-Жерменском предместье живет стряпчий Феру. Он ведёт наши дела в Париже. Граф де Ла Фер слишком занят, чтобы часто приезжать сюда, вот он и дает мне поручения к стряпчему.
– О, так Вы хорошо знаете предместье?
– Неплохо.
– Гм, стряпчий… Он, наверное, живет в конуре, на пару с каким-нибудь писцом.
– Нет, Феру очень почтенная фамилия. Когда-то в Сен-Жермене были большие виноградники, они все принадлежали прокурору Этьену Феру. Местные так и называли их «виноградники Феру». А теперь так называют улицу, где стоит его дом – Феру.
– Представляю, как он нажился, когда продавал землю под застройку!
– Феру и до этого были богаты. Эта семья издавна имеет прекрасную репутацию среди судейских.
– Но этот старый прокурор устроит нам выволочку, если мы заявимся к нему среди ночи!
Ла Фер улыбнулся:
– Он не старый и пока не прокурор. Тот Этьен Феру давно умер. А наш Этьен Феру – его внук или правнук, точно не помню. Он пока не женат и живет один – родители несколько лет назад перебрались в Ситэ. Это Феру-отец посоветовал графу де Ла Фер своего Этьена. Мы тогда как раз покупали дом на площади Дофина, и граф хотел, чтоб старый Феру занялся этим вопросом. Но у него было слишком много клиентов из-за этой застройки. Сначала граф сомневался в способностях Этьена и хотел найти кого-то постарше и посолиднее, но Феру поручился за сына и обещал в случае провала дела лично возместить все убытки. Мне показалось, что Феру-сын был задет таким пренебрежением и потому постарался показать все, на что способен.
