Сычиха удивленно подняла брови.
– Артапедическа матраца? Что же то за лежанка невиданная такая?
– Ну, это так сразу и не объяснишь. Но удобно очень.
Дверь со скрипом открылась и в избу вошел Нестор.
– Здоров будь, отрок! Добро ли спалось?
– Здравствуйте, дедушка.
Старец устало присел на лавку. Внимательно посмотрел на мальчика.
– Надо бы накормить мальца, а, Сычиха? Каши ему насыпь!
– Да насыплю, насыплю. А что дальше с ним делать будешь?
– К царю на завтра приведу – а там как Бог решит. Либо казнит нас царь-батюшка, либо в шелка оденет.
– Дедушка Нестор! – Никита растерялся, слушая речь старца, – Дедушка Нестор! А может вы меня домой отправите? Может есть какой способ?
– Может и есть, Никита. Да только мне он неведом. И не знаю я никого, кто смог бы тебе помочь. А нам придется за дело браться.
Никита широко распахнул глаза и даже приоткрыл рот от удивления.
– А какое дело?
– Мы ведь думали, что ты придешь из Волшебного Мира. Что снизойдет к нам мудрый отрок, что советом своим да словом дельным спасет народ и отечество во время тяжкое. А так как никакого другого отрока нет, придется тебе на себя эту ношу взвалить. Ведь царь-то, отчаявшись, снимет с нас обоих головы.
– Это что же получается, мне надо стать царским советником? Так, что ли?
– Ну да, Никита, вот и дело твое. Нелегко будет. Да ты поешь вначале.
Как там поет бывший кумир родителей Никиты Антонов : «Мечты сбываются, и не сбываются, они приходят к нам порой не т –а-ам». Вот что не там, так точно не там.
На столе уже дымилась горячая гречневая каша в чугунке, зажаренная луком и грибами. Аромат у нее был более чем аппетитным. Нестор вручил Никите большую деревянную ложку и пригласил к столу.
– Трапезничай.
– Дедушка Нестор. Расскажите мне пожалуйста, в чем же дело. Почему говорите о тяжких временах? И вообще, где я? Что здесь происходит?
– Ты ешь, Никита, ешь. Сегодня до вечера буду я тебе обо всем рассказывать, что тебе знать должно. Ты слушай меня, старика, внимательно, не перебивай, да на ус мотай.
– Хорошо дедушка. – Никита начал у аппетитом уминать кашу. То ли воздух здесь особый, то ли что иное, но никогда прежде Никита не чувствовал такого зверского голода. И никогда прежде каша не казалась ему такой восхитительно вкусной.
Нестор тоже молча съел свою порцию, вытер ложку и неторопливо молвил:
– Попал ты, Никита, голубчик, в царство царя Гороха, сына Кондратия, от Василия Мстителя род свой ведущего. Царь у нас добр и мягок, лишнюю кровь не льёт, в отличие от его прародителей. Вот те лютовали, упаси Бог! Чуть что не так – голова с плеч бряк. Да еще и не просто так, а с пыткой какой диковинной! Бррр! Ну да ладно, отвлекся я, старый хрыч. Но помни: он все же царь, ему другим обиды да оскорбления, особенно черному люду, спускать нельзя. Бояре царя нашего обсели – этих надо более всего опасаться. Коварны и жестоки, да и душу свою давно иноземным владыкам продали. Из всех бояр и служилых людей одному Кирилле Евсеичу, воеводе нашему, можно верить. Но и с ним ухо востро – как осерчает, то пощады не жди. Всюду достанут ратники его: ни в болоте не укроешься, ни за морем.
– Дедушка Нестор. А о самом царстве что можешь рассказать? Ну, там, территория, население, природные ресуры?
– Царство Данилино раскинулось с севера на юг на десять дней пешего пути, да и с запада на восток хороший ходок будет идти с неделю. Народу на земле этой много; мужиков, что подсчитаны, где-то тысяч триста наберется. Баб же и ребят и не считал никто и никогда. Да и чего их считать-то? К северу от нас плещется море Студеное, на нем два града стоит: Лапотный Порт и Весь. Стольный град наш, Горохов, стоит на реке Гороховке, что в Нему несет воды свои, а та уже – в Студеное Море. С востока с нами было ханство Берендеево, да теперь, как разбили Берендея, хозяйничают там заморцы. Далее на восток Дикая Орда. С западу вестфриды, такроманы и горыняне, все под пятой заморцев. На юге же саркабы.
