– Митя! Ты бы сходил к врачу, – сжалился Платов. – А то не ровён час…
– Ой, Владим Владимыч! Я как вспомню наши московские поликлиники, так хочется сразу на кладбище ползти…
– Что так? Не рановато ли? – удивился Платов. – И чем же тебя достала наша медицина? Тем более, что к Кремлёвке прикреплён.
«Ах, не ко времени это разговор! Однако интересы простых людей всегда были и остаются в приоритете у правительства». Так рассуждал Платов, позволив секретарю отклониться от заданной темы. А Митя продолжал рассказывать о том, что наболело:
– Владим Владимыч! Ведь в этой Кремлёвке, как ни придёшь, врачи предлагают полный курс обследований, от темечка до самых пяток. «А вдруг у вас там… А вдруг у вас это… А нам потом перед президентом отвечать». Да после таких заявлений жить не хочется! Я уж не говорю про то, что фармацевты устроили на нашем телевидении. С утра до вечера твердят о болезнях, мол, беги скорей в аптеку, покупай лекарства, а то до зарплаты не доживёшь!
– Ну вот, теперь и телевидение тебе не по душе. Видать, сильно простудился! Ну а врачей и фармацевтов следует понять, поскольку им тоже надо как-то зарабатывать.
Похоже, Митю этот аргумент не убедил:
– Извините, Владим Владимыч! Я пойду луком подышу. Ещё деду моему это средство помогало, поэтому и обходился без врачей.
– Ну что ж, пять минут тебе на процедуры, – Платов позволил Мите уйти и обратился с предложением к Булгакову: – Так что, Михаил, готовы встретиться с этим Джексоном?
– Честно говоря, не хотелось бы. Уж очень мерзкий субъект! Но если надо для дела…
– Тогда вот вам телефон, договаривайтесь о встрече и соглашайтесь на всё. Он сразу же вас пригласит к себе, пока вы не передумали. Там мы его и возьмём.
– А нельзя ли ограничиться телефонным разговором?
– Никак нельзя! Вы же должны подписать с ним договор. Пусть он там всё пропишет, аванс, отступные и всё такое прочее.
– Надеюсь, подписывать буду не кровью?
– С чувством юмора у вас всё в порядке, кто бы сомневался.
Платов улыбнулся, однако ни его, ни Булгакова не покидала тревога – кто ж знает, как оно получится?
Глава 9. Дознание в Большом Козихинском
Это случилось несколько лет назад, когда жена приревновала Митю к своей подруге. Затем последовал развод, и вот теперь она с детьми в Париже, а он не может до сих пор понять, почему всё это с ним случилось. «Подумаешь, с кем-то переспал! Зачем же делать такие поспешные оргвыводы?»
Он вспомнил тот день. Обычная суета, от которой к вечеру возникает ощущение, будто руки пишут помимо воли, язык сам раздаёт указания, а в голове кто-то устроил гонки на выживание – ещё чуть-чуть и всё может закончиться аварией. Понятно, что идти в таком состоянии домой нельзя – сил нет снова выслушивать упрёки в том, что «недостаточно уделяешь внимания воспитанию детей», что «твои деньги никому не нужны, если нет самого главного – любви»… Да пропади оно всё пропадом! Поэтому и поехал к Регине – она давно ему намекала, что не прочь кое-что обсудить, причём в интимной обстановке…
За окном лаяли бродячие собаки, в комнату проникал дымный запах от горящего костра, который где-то поодаль разожгли бездомные бродяги. Регина ползала на коленях по дивану, пытаясь изобразить страсть, но ничего не получалось. Полные груди свисали вниз как гипертрофированные виноградины, своим видом вызывая у Мити лишь ощущение оскомины во рту. Едва прикрытый кружевными трусиками зад пробуждал смутное желание шлёпнуть по нему чем-то достаточно твёрдым и увесистым, а раскрасневшееся от выпитого вина лицо безмолвно вопрошало: «Ну, так как, неужели это тебя не возбуждает?» Шёл второй час ночи, а ещё предстояло добираться до дому…
