Из воспоминаний П.А. Белова: «14 июля произошел встречный бой на полях в 8–10 км севернее Оргеева между последовательно развертывавшимися полками 5-й кавалерийской дивизии и 72-м кавалерийским полком с нашей стороны и вводившей батальон за батальоном 50-й пехотной дивизией немцев, двигавшейся на автомашинах. Я наблюдал этот бой в бинокль и руководил им со своего командно-наблюдательного пункта на возвышенности близ Оргеева.
Обе стороны, вводя свежие силы, стремились выиграть друг у друга северные фланги. После сильного дождя дороги раскисли, вследствие чего действовавшие в конном строю полки и эскадроны 5-й кавалерийской дивизии имели преимущество в маневре над противником, двигавшимся на машинах и мотоциклах. Они удачно охватывали северный фланг противника, но для развития охвата сил не доставало. Противник в свою очередь контратаковал наш правый фланг. К сожалению, у нас в танковых полках уже не оставалось танков. Упорный кровопролитный бой длился весь день и закончился с наступлением темноты».
Умело управляя корпусом, П.А. Белов продолжал сковывать действия дивизий противника подвижной или маневренной обороной с контратаками небольших сил.
Подвижная оборона кавалерийского корпуса, имевшего две дивизии, была организована следующим образом. Одновременно занимались два оборонительных рубежа, один позади другого, и готовился третий. Первый рубеж заняла 9-я кавалерийская дивизия на широком фронте, а второй – 5-я кавалерийская дивизия. Этот тактический прием целиком себя оправдал. Так, 9-я кавалерийская дивизия, имея один полк в резерве, более суток отбивала вражеские атаки, сама контратаковала противника силами до полка. Когда ее возможности исчерпывались и она отходила, то наступавший противник встречал готовые для обороны полки 5-й кавалерийской дивизии.
В боях на могилев-подольском направлении в начале июля командующий 9-й армией уточнил задачу 2-му кавкорпусу, приказав прикрыть разрыв, образовавшийся между 48-м и 35-м стрелковыми корпусами на участке Сынжерея, Кишинев, протяжение которого составляло около 100 км. В этот разрыв устремлялись 5-я румынская, 50-я немецкая пехотные дивизии и румынская танковая бригада.
Белова удивило то, что в распоряжении командующего армией была сформулирована не только задача корпуса, но подробно расписана задача каждой дивизии корпуса. Так, 5-й кавалерийской дивизии приказывалось направиться «на прикрытие левого фланга 48-го стрелкового корпуса», а 9-я кавалерийская дивизия должна была «находиться ближе к 35-му стрелковому корпусу и Кишиневу, прикрывая фланг 35-го стрелкового корпуса».
Роль командира корпуса сводилась, таким образом, к функции инспектора штаба армии. По словам А.П. Белова, если бы он точно выполнил этот приказ и разъединил кавалерийские дивизии на 50–80 км одна от другой, то это означало бы ликвидацию корпуса как боевого организма, так как дивизии были бы пристегнуты к флангам стрелковых корпусов. Вследствие этого направление на Оргеев оголялось, противник захватом Оргеева создал бы сразу угрозу для флангов обоих корпусов. П.А. Белов решил не выпускать управление корпусом из своих рук, дивизии не разъединять, а, используя их подвижность, вести бои и маневрировать в интересах прикрытия флангов обоих стрелковых корпусов, сковывая, таким образом, развитие маневра противника. Дальнейшие события это подтвердили. Главные силы корпуса были сосредоточены в районе Оргеева, а для непосредственного прикрытия (охранения) флангов стрелковых корпусов выделялось по одному кавалерийскому полку.
