Советская разведка в 1917—1953 гг. - страница 7

В Петрограде Моэм разместился в отеле «Европа». Британское консульство было предупреждено телеграммой: «М-р В. Сомерсет Моэм направляется в Россию с секретной миссией освещать американской публике определенные фазы российской революции. Просим предоставить ему возможность пользоваться линией связи с Британским консульством в Нью-Йорке». Английский посол сэр Джордж Бьюкенен снабдил Моэма личным кодом, хотя и был взбешен тем, что будет вынужден отправлять телеграммы, с содержанием которых не знаком. Моэма он воспринял как непрошеного гостя, который лезет не в свои дела, и практически отказался сотрудничать с ним.

Помощь Сомерсету пришла с неожиданной стороны. Он встретил Сашу Кропоткину, дочь знаменитого анархиста, князя Кропоткина, с которой познакомился еще в Лондоне и иногда переписывался. Саша была знакома с членами кабинета Керенского и вызвалась быть помощницей и переводчицей Моэма.

На основании собранной информации Моэм составил свой первый доклад. Он был пессимистичен. Армия находилась в состоянии мятежа, страна на грани голода, у правительства Керенского положение шаткое. Приближалась зима, а топлива не было. Большевики вели агитацию, Ленин скрывался где-то в Петрограде.

С помощью Саши Моэм познакомился с Керенским и несколько раз встречался с ним – в ресторане, в доме Саши, в офисе Керенского. Впечатление о нем вынес грустное: изнуренный человек, подавленный властью, не способный действовать и всего боящийся.

Гораздо больше Моэму понравился эсер Борис Савинков, военный министр Временного правительства, заявивший ему: «Или Ленин поставит меня к стенке, или я его!»

«Мои доклады оказались никому не нужными в Лондоне», – вспоминает Моэм. Так невинно выглядит миссия Моэма в его изложении. В действительности все было сложнее и страшнее. С помощью чешских разведчиков Моэм связался с руководителями чехословацкого корпуса и привлек их к антибольшевистскому заговору. В нем принял участие и Б. Савинков и видные российские генералы. Моэм отправил в Лондон зашифрованный план государственного переворота, который, как он утверждал впоследствии, был принят и ему были обещаны все необходимые средства. Сомерсет Моэм просто не успел: большевики опередили его. Впоследствии он узнал, что находился в числе лиц, которых собирались арестовать большевики после прихода к власти.

В случае удачи заговора большевики стали бы первыми жертвами переворота и надолго исчезли бы с политической арены, как это впоследствии произошло с их товарищами в Германии, Испании, Чили и других странах.

Поэтому надо было спешить. И Ленин, как и поддержавшие его остальные девять членов ЦК, включая Сталина, понимали, что ситуация, сложившаяся в России осенью 1917 года, не может долго сохраняться и плавно двигаться в сторону конституционного развития демократического порядка, и приступили к решительным действиям.

Сейчас, наверное, невозможно выявить источники, ставившие большевиков в известность о тайной деятельности подданных Великобритании. Однако можно предполагать, что получением таких сведений занималась руководимая Сталиным партийная разведка. Не случайно именно он в статье «Иностранцы и заговор Корнилова», опубликованной 14 сентября 1917 года, обратил внимание на активное участие британских подданных в заговорах.

«Работа Сталина, – писал Троцкий, – развертывается в закрытом сосуде, неведомая для масс, незаметная для врагов. В 1924 году Комиссия по истории партии выпустила в нескольких томах обильную хронику революции. На 422 страницах IV тома, посвященных августу и сентябрю, зарегистрированы все сколько-нибудь заслуживающие внимания события, эпизоды, столкновения, резолюции, речи, статьи. Свердлов, тогда еще мало известный, называется в этом томе 3 раза, Каменев – 46 раз, Троцкий – 31 раз, Ленин, находившийся в подполье, 16 раз, Зиновьев – 6 раз. Сталин не упомянут вовсе. В указателе, заключающем около 500 собственных имен, имени Сталина нет. Это значит, что печать не отметила за эти два месяца ни одного из его действий, ни одной из его речей, и что никто из более видных участников событий ни разу не назвал его имени».