- Для начала, хотелось бы узнать вашу версию ночного нападения на институт. Как это произошло, почему нам сообщили с таким запозданием и самое главное, кто организатор? – перехватил инициативу старший полковник.
То ли он превратно воспринял мой взгляд, то ли действительно хотел получить необходимую информацию.
Разумеется, рассказывать о моей “пыточной камере”, я не стал. Это будет моим козырем при нечестной игре. А вот всё, что касается конкретных боевых действий, поведал почти без утайки. Указав на слабые места охранного периметра и в целом на недостаточность подготовки личного состава.
Причём не для того, чтобы унизить или как-то задеть военных, а всего лишь избавиться от возможности повторения этой атаки.
Ну и, конечно, все сразу подумали, что это камень в их огород.
Особенно, тот первый напористый генерал.
У него покраснело лицо, выкатились глаза, а сам он стал выражаться исключительно рубленными армейскими фразами.
- Отставить. Прекратить трепать языком. Выражаться по существу. Где и когда был осуществлён прорыв периметра?
Мне не хотелось идти у него на поводу, поэтому я предложил вспомнить весь мой недавний рассказ.
Но бешеный военный и не думал останавливаться. Он давил, пытался поймать на каких-то мелочах и всячески показывал, что мои слова ложь или умышленное искажение правды.
В конце концов, мне это надоело, и я, щёлкнув пальцами, наложил на него заклятье “ночной тишины”. Простое воздействие, лишающее дара голоса. Обычно оно применяется для успокоения излишне ретивых студиозов в магической академии. Но хорошо работает и с простолюдинами, которые иногда забывают о своём происхождении.
Цвет лица у генерала сменился на синеватый, и я подумал, что так можно довести и до сердечного приступа.
- Товарищ Миндарис, прошу вас не использовать магию в этом кабинете. Особенно на должностных лицах. Пётр Павлович уже понял, что перегнул палку. Думаю, сейчас мы сможем продолжить нашу беседу в менее эмоциональном тоне, – миролюбиво произнёс “главный”.
Видно было, что слово “магия” буквально ему неприятно, и он использует его с акцентируемым усилием. И пусть он никак это не показывает, но его эмоции я успел ощутить.
- Согласен, Станислав Юрьевич. Давайте вернёмся к более конструктивному диалогу. И всем стоит немного убавить свой пыл, – уже конкретно обращаясь ко мне, вставил Сукнов.
Уж он то не применит указать мне, кто есть кто. Чтобы значит не забыл своё место.
Что ж, и в такие игры можно играть. Главное знать, где сбросить карты.
Похоже, намечается переворот. Мало людям всяких “перестроек”, так они ещё всяких пертурбаций добавить захотели. И, конечно, одной из главных фигур на доске оказалась моя “чёрная лошадка”.
Не то, чтобы я имел хоть какой-нибудь политический вес в этой системе, но мои возможности хотели использовать многие.
И вот, после окончания нашей беседы, я понял, что мне придётся выбирать. Я за тех, или за этих. Хотя, если быть честным, то разницы я не заметил никакой.
Обе стороны хотели власти. Каждый тянул одеяло на себя. Все давали заманчивые обещания и клялись в вечной верности. Классический набор дворцовых интриганов.
Здесь, правда, СССР и очень даже другой государственный строй, но основные принципы почему-то те же.
