Такого не должно быть!
Воздействие меняет только поверхность, ничего другого не затрагивая. Во всяком случае, так было задумано. Но, похоже, Хаос вновь оказался на один шаг впереди.
Неужели они хотят отразить моё заклинание и, трансформировав его, направить обратно вниз?
Что тогда случится со всей планетой?
Уверен, ничего хорошего.
Но, что тогда делать? Процесс уже не остановить. Если просто прервать вливание эфириума, то произойдёт коллапс. Готов ли я пожертвовать своей жизнью и десятками тысяч людей вокруг, чтобы спасти целый мир?
Времени раздумывать уже нет. Вот-вот моя магия обратится против меня самого.
Если…если только я сам не изменю свои чары. Тогда, может быть, появится шанс.
А если Мореман мне лжёт? И всё это его хитроумная задумка, чтобы оставить меня на Земле и обратить мои силы себе на пользу?
Он уже видел на что я способен и прекрасно понимает, что с такой поддержкой может выгнать Хаос, как минимум, из своей страны. Так почему бы не рискнуть и обманом заставить принять неверное решение?
Опасно, невероятно опасно. Он не понаслышке знает, что может произойти, если такое мощное и многоуровневое заклинание оборвать на полпути.
Психопат или герой? Повернув голову, я посмотрел на него.
Мореман выглядел искренним. И мало того, напуганным. Этой эмоции я у него никогда не видел.
Позади него, направив на меня оружие, готовились стрелять солдаты, а двое девушек оказались Активаторами. Они наращивали в своих руках пылающие зеленоватым огнём сгустки. Похоже, лидер “свободовцев” был готов на всё, чтобы не допустить всемирной войны.
Верю ли я ему?
Узнаю позже. Когда спасу эту чёртову планету!
Перевернувшись набок, я кое-как поднимаюсь на ноги и, покачиваясь, вздымаю руки к кровавым небесам. Карминовое гало, словно ударная волна, толчками распространялась от Луны, наводняя ночь зловещей аурой.
Разрывая тонко выстроенную конфигурацию заклинания, я на ходу плету иную форму, вливая в неё нескончаемый поток эфириума от станции.
Секунды цепляются одна за другую и я понимаю, что действовать нужно прямо сейчас.
Ладони начинают гореть, и я с изумлением вижу, что цвет луча исходящего из центра гексаграммы меняется на иссини-белый. Впопыхах я перевёл всю мощь чародейства в самую примитивную вариацию, какая мне пришла в голову.
Копьё смертоносной, уничтожающей всё на своём пути энергии ударило прямо в центр Луны.
…
- Очнись, очнись же придурок! – хлестал меня по щекам Мореман.
Я перехватил его руку на полпути и, вывернув, заставил его упасть на колени.
- Угомонись! Сейчас не время выяснять отношения! Посмотри вокруг, – прохрипел он.
Отпустив его, я перекатился на живот и одним рывком вскочил на ноги.
Станция горела. Фосфоресцирующие столбы дыма лениво поднимались вверх, расползаясь вокруг. Самого пламени видно не было, но я понимал, что где-то в глубине комплекса полыхает вовсю.
И просто так это не исправить. Ещё несколько минут и может рвануть сам реактор.
- Что с центром управления? Почему они всё не заглушат? – спросил я, уже зная ответ.
- Да хрен его знает. Связь нарушена. Половина коридоров обвалилась. Пробраться к ним так же сложно, как и просто спуститься вниз.
