Не скажу, что Великан не пытался исправить ситуацию. Мы теперь стали много друг с другом разговаривать, мне постоянно делались какие-то подарки, но если в моей прежней жизни вещи что-то значили, то теперь все это обесценилось. Близости с Леоганом я боюсь, как огня, и стоит мужчине даже просто протянуть ко мне руку, чтобы помочь отодвинуть стул, и еще что-то в этом духе, как я вся сжимаюсь, и хорошо, если не шарахаюсь в сторону. За этот период шуман не притронулся ко мне ни разу, максимально близкое расстояние, которое я могла ему позволить, это метра полтора от меня.
В резиденции мне скучать не удается. Учебой я загрузилась по самую макушку, чтобы как-то себя отвлечь. Мне настоятельно порекомендовали выбрать направления межрасовых отношений, политики и экономики. Я не отказываюсь, все равно понимаю, что все эти сферы рано или поздно коснуться моей жизни, а отрицание это не выход. Хотя... вот например, следовать шуманскому этикету я так и не могу себя заставить. Внутренний протест. Шуманские жены, да и многие шуманы смотрят из-за этого на меня пренебрежительно, а кто-то и с презрением. По их мнению, я то ли не могу выучить правила, то ли специально демонстрирую всем, особенно своему мужу неуважение, и в последнем предположении ушли не так далеко от истины. Тем не менее, Леоган еще ни разу не попрекнул меня в том, что я себя неправильно веду. Однако это и не нужно, за него это хорошо делают его подданные. В местной женской иерархии, как мне кажется, меня поставили на самую низкую ступень и, наверное, принимают за юродивую, иначе объяснить то, что меня порой демонстративно игнорируют, не могу.
Впрочем, на то, как ко мне относятся в резиденции, мне плевать. Мне не нравятся ни шуманы, ни их жены. Самое главное, что мне удалось наладить постоянный контакт с мамой. Мы теперь видимся не реже одного раза в неделю, свободно гуляем по паркам и магазинам, я уже успела бесконечно полюбить своего маленького братишку Алана, к которому, к сожалению, не смею даже прикоснуться, хотя мне и успели сказать, что маленьких детям мужского пола я могу спокойно трогать, но рисковать не хочется. Зато Алана активно задариваю всевозможными подарками, скупая целые магазины игрушек. С Миреком у нас сложились довольно ровные отношения. Поначалу мужчина относился ко мне с большой настороженностью, но потом, кажется, успокоился, встречая мое появление неизменно приветливо.
Нахождение вместе с мамой и ее семьей, стало для меня отдушиной. С бабушкой, которую, по словам мамы, поселили со всем комфортом в новом хорошем доме, мне видеться не хочется. Может быть на более дальних родственников изменения в восприятии изменились сильнее, а может дело в том, что меня до сих пор царапает тот факт, что бабушка, когда разговаривала со мной в больнице в живую, обо всем знала, но даже не попробовала предупредить. Понимаю, что шансов на побег у меня все равно никаких не было, но...
Я довольно быстро открыла в себе одну особенность, которой раньше не было, но звать Миреса, помогать ее осваивать не стала. Даже у людей, не то что у шуманов есть много техник для развития подобного навыка. В общем, я заметила, что память моя стала куда лучше, чем прежде. Мне с легкостью удается запоминать огромные тексты. Стоит один раз что-то прочитать, и меня ночью разбуди, я перескажу нужный текст на зубок. Способность мне понравилась, в учебе очень помогает, учителя на меня не нарадуются, я прохожу теоретический материал с большой скоростью. Если дальше развивать свою способность, моя память точно станет фотографической. За последние месяцы мне пришлось перезнакомиться со столькими шуманами с трудновыговариваемыми длинными именами, что я только рада. Теперь я понимаю, как была не права, когда говорила Миресу, что не нужны мне никакие шуманские способности – полезная штука.
