Современная поэзия. Международный альманах №1 - страница 3



Бог наслал, пусть отзовет
Тиф сыпной – вернет испанку».

В больницу женщина пришла…

В больницу женщина пришла
Из отдаленного села.
Второй уж день, мол, в сердце жжет,
И боль ей в руку отдает.
Врач было осмотреть решила:
«Лет сколько вам?» – она спросила.
«Мне тридцать». – «Только тридцать лет!
Лекарств не принимали?» – «Нет».
– И шли пешком вы из села?
– Да, тридцать километров шла.
«А дети?» – «Дети есть, их двое,
Еду оставила обоим
И попросила присмотреть
Соседей – не могла терпеть…»
Заведующий услыхал —
Врача в сторонку отозвал:
– Мест нет у нас, приходят тут!
К нам истеричек не кладут.
– Матвей Иваныч, мать детей
Ведь не оставит просто так.
Диагноз может быть страшней —
Не истерия, не пустяк.
– Тогда пусть ляжет в коридоре.
Кольнуло в сердце. Вот так горе!
– Но я не осмотрела даже…
– Кардиограмма все покажет!
Сказал, кладите в коридоре,
Осмотрим утром, дел ведь – море.
На раскладушке постелили.
У туалета положили.
Но до утра не дожила —
В ночь от инфаркта умерла.
Вот пролетело восемь лет —
В колхозе «Ленинский рассвет»,
Где битва шла за урожай,
Матвей Иваныч загружал
В прицеп картошку, вдруг присел —
От боли чуть не ошалел.
Смех за спиною услыхал:
«Гляди-ка – боров городской
Совсем в работе никакой.
Механизаторы смеялись,
Везти в больницу отказались.
Матвей Иваныч, отлежавшись
На грядке и с трудом поднявшись,
В больницу сам заковылял,
Где местный врач ему сказал:
«Кольнуло в спину – не беда».
Радикулит, мол, ерунда.
И на рентген не направлял.
Уже в больнице городской
Рентген был сделан, и другой
Его лечил врач и вправлял
Там грыжу диска. Изнывал
От боли – на себе познал:
Больному каково бывает,
Коль врач ему не доверяет.

Год девяносто второй завершается …

Год девяносто второй завершается
Все президент перед Штатами кается,
Строить Россию собрался он заново —
Власть с криминалом повязана намертво.
А по стране нашей, кризисом скованны,
Встали заводы – ведь связи разорваны.
Как оживить их? – ведь все разворовано
Или проедено русскими «новыми»
Цены взлетают, кредиты растрачены —
Должности все уж «блатными» захвачены.
Бизнес под «крышами», данью обложенный —
Очень уж скуден тут выбор предложенный.
И коммерсант должен выбрать решение.
Может платить? – не спасет Отделение —
Кто отказался – не будет спасения
Тот обречен уж на смерть, без сомнения.
Ведь несогласных ждут рощи окрестные
Там их уложат в могилы безвестные.
Если ж он взяться решит за оружие —
Будет, быть может, ему еще хуже и
Меж двух огней он тогда ведь окажется —
Власти и мафии – ниточка свяжется.
Общество скажет: «Преступник, Каратель он!»
Ведь нам завещал «не убий» наш Создатель-то».
И уж не вылезет из заключения.
Все это грустно и нет настроения.
Но эмигрировать – тоже не выход,
Ждать и надеяться – кончится лихо,
И пережив эти годы ужасные,
Сильною станет страна и прекрасною.

Поэты и цензура

Прошло почти две сотни лет,
Как с нами Лермонтова нет.
Некрасов, Пушкин – где они?
Не наблюдаем в наши дни.
Поэтом трудно быть, поверь,
Хоть на Парнас открыта дверь.
Увы, в издательский портфель
Фантастика летит теперь,
И детектив туда войдет —
Для невзыскательных сойдет.
Издательствам не до стихов.
Бестселлер про боевиков
Всегда раскупят, ну а тут —
Стихи, ведь их не продадут.
И не поможет Интернет
Поэту – там порядка нет.
На литпорталах льется грязь.
Глумится матерная мразь
В лице судьишек бескультурных,
Администраторов сумбурных.
И если автор им не «свой»,
Тогда совсем прогноз плохой.
Поиздеваются над ним,