M. Мосс провел сравнительный анализ того, как люди различных национальностей используют свое тело и выявил, что в силу определенных культурных традиций люди разных профессий, поколений и культур ходят по-разному, по-разному держат руки во время и после еды и т. д. [Mauss, 1973, р. 533–649]. Гаульхофер на основе исследования истории «положений ноги» показал связь этой казалось бы чисто «натуральной» и заданной естественными (анатомическими) параметрами характеристики с особенностями представлений общества о правильном и красивом в облике человека, о формах его достойного и недостойного поведения в обществе. «Идеальные положения… также отвечают стилю какого-то времени, как и одежда, танцы, музыка, стихосложение, живопись и архитектура» [Featherstone, Hepworth, Sturner, 1993, p. 94].
В социокультурном пространстве тело человека выполняет определенные символические функции. Особо важную роль в этом плане играет язык жестов и взглядов. Для того, чтобы понять и истолковать этот язык требуется знание кода, который является частью данного типа культуры. Эта функция жестов и взглядов находит яркое выражение в таких видах искусства, как театр, пантомима, балет, танцы или фигурное катание.
Один из крупнейших представителей феноменологии М. Мерло – Понти полагает, что жест и мимика играют в жизни человека такую роль, которую не может выполнить ни одно другое средство: с их помощью он открывает мир, создает смысл этого мира, выражает себя и свое отношение к миру. Движение природного тела обретает здесь характер собственно человеческого движения: осмысленный жест тела по отношению к «другому» и к миру открывает такие возможности движения, «о каких ни физиология, ни биология даже не подозревают». Более того, потребности и желания человека, выраженные в экспрессивных жестах, создают значения, а, следовательно, именно тело «проектирует вокруг себя культурный мир» [см.: Мерло-Понти, 1999]. М. Мерло – Понти рассматривает телесный опыт как «универсальное мерило», как «меру всего», поскольку именно благодаря телу человек вторгается в мир, «понимает» его и дает ему значения [Merleau – Ponty, 1964, р. 302].
Отношение к человеку в обществе, его социальный престиж во многом определяются тем, в какой мере его тело позволяет наиболее полно реализовать ту культурную модель телесности, которая принята данным обществом.
В научных публикациях описаны и многие другие аспекты такой модификации тела человека, в результате которой оно приобретает социокультурный статус (характер), становится элементом мира социума и культуры.
Этой теме посвящены не только статьи, но также монографические исследования, коллективные труды и диссертации [см.: Александрова, Быховская, 1996; Буракова, 2001; Быховская, 1993а, б, в, 1994, 1996а, б, 1997, 2000; Визитей, 1989, 2009; Жаров, 1988, 2003; Кон, 2001; Косевич, 1992; Косяк, 2002, 2006; Круткин, 1992, 1993; Никитин В.Н., 2000; Подорога, 1995а, б; Проблема телесности… 2000; Розин, 1994б; Свободное тело, 2001; Телесность как феномен… 2003; Телесность человека… 1993; Тхостов, 2002; Чернявичюте, 1988; Bernard, 1980; Bette, 1989; Brohm, 1976; Douglas, 1984; Featherstone, Hepworth, Sturner, 1993; Feher, Naddaff, Tazi, 1989; Frank, 1991; Freund, 1982; Freund, Mc-Guire, 1991; Gerber, 1972; Heinemann, 1980а, b; Jirásek, 2001; Kato, 1981; Kolnes, 1994; Krawczyk, 1984а, b, с, 1995; Maguire, Mansfield, 1998; O’Neill, 1985; Physical Culture as a Component of Culture, 2001; Schulte, 1928; Shilling, 1993; The body… 1993; Timer, 1984; Travaillot, 1998; Turner, 1984; Urbankowski, 1975; Weiss О., 1988; Willis, 1978; Źmuda-Ziо́lek, 1997, 2001 и др.].
