Современные проблемы доктрины гражданского права - страница 10

С приведенным положением сложно согласиться прежде всего потому, что, на наш взгляд, государственные программы могут содержать в себе ориентиры для развития доктринальных исследований, но сами по себе не имеют непосредственной связи с догмой права. Государственной программой является документ стратегического планирования, содержащий комплекс разнообразных мероприятий, взаимоувязанных по задачам, срокам осуществления, исполнителям и ресурсам, а также инструментам государственной политики, обеспечивающим в рамках реализации ключевых государственных функций достижение приоритетов и целей государственной политики[61], в той сфере, применительно к которой программа была принята.

Стратегические цели планирования социально-экономического развития могут оказывать весьма значительное воздействие на законодательную деятельность, и наилучшим вариантом такого воздействия должно стать максимально полное соответствие предполагаемых законодательных изменений тем доктринальным положениям, которые были представлены на момент подготовки программы. В отдельных случаях разработка той или иной концепции непосредственно связана с доктринальным осмыслением уровня потребностей в тех изменениях законодательства, которые выдвигаются многими авторами, но не имеют единой методологической основы.

Наиболее ярким примером рассматриваемого положения можно считать ситуацию, сложившуюся в процессе разработки Концепции развития гражданского законодательства, в которой были представлены основные ориентиры реформирования ГК РФ. Значение этого программного документа столь велико, что его невозможно переоценить. Закрепленные в Концепции положения явились основой разработки главных направлений развития и совершенствования гражданского законодательства России, причем подготовка конкретных изменений и дополнений норм ГК РФ должна была быть основана на неких общепризнанных базовых положениях и догмах. Разработчики Концепции отмечали, что Кодекс «прошел проверку временем, обширной практикой применения (прежде всего судами) и объективной доктринальной оценкой», поэтому не предполагалось ни новой кодификации отечественного гражданского законодательства, ни подготовки новой редакции[62], однако те изменения, которые были приняты на начало 2016 г., уже дают основания утверждать о целесообразности новой редакции данного нормативного акта.

Аналогичная ситуация сложилась и при подготовке единого кодифицированного источника процессуального права: в 2014 г. была представлена Концепция единого Гражданского процессуального кодекса РФ, в которой отмечалось: «Динамичное развитие российского общества и отечественной экономики не позволяет законодателям почивать на лаврах. Еще не закончена грандиозная работа по принятию масштабных поправок в Гражданский кодекс Российской Федерации, начатая нами в 2008 г., как перед нами встает не менее глобальная задача реконструкции всего гражданского процесса. Так что наше правовое сообщество в ближайшее время точно не останется без работы, причем работы актуальной и крайне необходимой»[63].

В тексте Концепции далее устанавливалось, что это базовый документ для предстоящей радикальной реформы гражданского процессуального права и арбитражного процессуального права. Очевидно, что при подготовке подобного акта практически невозможно «примирить» и «свести» в единое целое все представленные в науке взгляды и суждения, поэтому перед авторами Концепции встала задача разработки общих позиций и обеспечения их широкого обсуждения с целью убедительного обоснования окончательного варианта, содержание которого в той или иной степени будет отражать доктринальные воззрения членов Рабочей группы, объединившей известнейших процессуалистов России.