К тому же, подрывается фундамент легитимности власти в глазах граждан, ибо ее нравственное оправдание только одно – когда она действует, исходя из общего блага и в интересах общего блага. Сам закон признается обществом, когда он основан на доводах справедливости. В этом сила закона. Если отходят от этого правила, власть и закон воспринимаются как насилие, власть вырождается в подавление. Возникает недоверие сначала к бюрократии, а затем к самому государству.
Экономическая сущность общего интереса в отличие от финальности идеи общего блага означает, что он складывается из выгод кооперации, совместных усилий. Но он же и ограничивается этими выгодами, не выходит за экономические рамки. Он не предусматривает такого этического понятия, как служение. Без идеи общего блага вырождается управляющая элита. Если эгоизм влияет на поведение простых людей, он также влияет на людей власти. Люди власти используют свои властные полномочия в личных целях ради личного интереса, в интересах группы давления. А эти последние находятся под прессом экономического интереса, идеологии или мафиозной группы. Таким образом, когда нет служения пресловутому «общему благу», нет больше настоящего авторитета. Сами законы, к тому же, могут быть несправедливы, не уважать священные права человека.
Если политический либерализм размывает высшее предназначение государства и общего блага «снизу», от элемента общества, от его «атома», от индивида, то глобализация совершает тот же процесс «сверху». Глобализация ставит под вопрос само существование традиционного государства. Но что любопытно, одновременно переосмысливается понятие общего блага.
На первый взгляд значимость «общего блага» возрастает – появляется термин «мировое общее благо». Однако указанная выше прочно сложившаяся традиция материалистической интерпретации общего блага плюс логика мирового масштаба глобализации приводят к тому, что в качестве общих благ называются: вода, воздух, озоновый слой, источники энергии и т.д.[55], т.е. в первую очередь, природные богатства планеты, в которых человечество испытывает дефицит. В соответствие с теорией, они должны принадлежать всем, всему человечеству. Ибо, по определению, общее благо – это вещь, которая принадлежит всем. Этот последний постулат вполне четко объясняет известные современные претензии мирового сообщества в целом и наций-лидеров, в частности, на природные ресурсы других стран, которые должны быть переданы в ведение так называемых эффективных государств, поскольку последние имеют все шансы воспользоваться ими более рационально, нежели современные их обладатели.
Любопытна логика приводимой аргументации. П. Цукерман в статье с симптоматичным названием «Государство общего блага» (помещенной в интернете под рубрикой «Будущее мировое общество») рассуждает так. Развитие человеческого общества шло от стада к племени и далее к тому, что можно назвать традиционным государством. Но негативные стороны социального развития привели к плохому управлению этими государствами. Чтобы исправить эту ситуацию, мы должны перейти от традиционного государства к «государству общего блага». Но распространение такого государства в мировом масштабе требует того, чтобы этот процесс возглавило самое могущественное традиционное государство современности, Соединенные Штаты Америки (ибо само собой новое состояние не родится, а другого типа государств, кроме «традиционных», на данный момент нет).
