Современный Евгений Онегин - страница 18



Первая глава «Евгения Онегина» А.С. Пушкина была опубликована в 1825 г., и в том же году в Москве в рукописях («самиздатом», употребляя современный термин) начали распространяться первые главы довольно любопытной поэмы «Сашка», в которых описывались разгульные картины студенческого быта и которые были написаны таким «лихим» литературным стилем, какой не пропустила бы ни одна цензура. (Цензурный запрет на публикацию этой поэмы в России соблюдался до 1861 г., когда она все же была разрешена к печати и опубликована, правда с огромнейшими купюрами.) Автором этого скандального литературного произведения оказался студент Московского университета Александр Иванович Полежаев, в молодости – гуляка и дебошир, а в зрелые годы типичный неудачник, окончивший дни своей жизни в солдатской казарме после очередной экзекуции за воинскую провинность.

«Сашка» – во многом автобиографическое произведение, хотя созданное, видимо, экспромтом – приемами поэтической травестии текста пушкинского романа в стихах. Особенностью этой травестии, превращающей текст в типичный бурлеск, является то, что статусная позиция главного героя резко снижена: вместо независимого светского щеголя-гуляки перед читателями предстает вечно нуждающийся студент-провинциал – прототип самого А.И. Полежаева – Сашка. Поэт, словно бы насмехаясь над цензурой, правдиво указывает даже подлинную свою фамилию:

«Студенты всех земель и краев!
Он ваш товарищ и мой друг;
Его фамилья Полежаев
А дальше… Эх, друзья, не вдруг»[47].

В полном соответствии с текстом пушкинского романа в стихах травестированная поэма Полежаева начинается с дорожных размышлений молодого племянника о манерах и образе жизни своего петербургского мецената-дядюшки:

Мой дядя – человек сердитый,
И тьму я браней претерплю,
Но если говорить открыто —
Его немного я люблю.
Он – чёрт, когда разгорячится,
Дрожит, как пустится кричать,
Но жар в минуту охладится —
И тих мой дядюшка опять.
Зато какая же мне скука
Весь день при нём в гостинной быть,
Какая тягостная мука
Лишь о походах говорить,
Супруге строить комплименты,
Платочки с полу поднимать,
Хвалить ей шляпки её, ленты,
Детей в колясочке катать,
Точить им сказочки да лясы,
Водить в саду в день раза три
И строить разные гримасы,
Бормоча: «Черт вас побери».
Так, растянувшись на телеге,
Студент московский размышлял,
Когда в ночном на ней побеге
Он к дяде в Питер поскакал[48].

Прочитав эти первые строфы поэмы «Сашка», даже неспециалист легко поймет, что Полежаев еще не овладел техникой онегинской строфы, но влияние стиля и образов пушкинского «Евгения Онегина» уже воспринято и отражено в форме этого полупрофессионального произведения. Прочитайте еще 10–12 строф – и вам станет ясно, что автор довольно откровенно срисовывает портрет главного героя с самого себя, занимаясь в основном не изображением характеров действующих персонажей (в этом А.И. Полежаев никогда не достигал особой виртуозности), а эпатажной поэтической мемуаристикой. Во всем чувствуются молодость и вольнолюбивые мечтания, а отдельные стихи выглядят едва ли не как строки революционных прокламаций:

«Но ты, козлиными брадами
Лишь пресловутая земля,
Умы гнетущая цепями,
Отчизна глупая моя!
Когда тебе настанет время
Очнуться в дикости своей,
Когда ты свергнешь с себя бремя
Своих презренных палачей?»[49]

Придет время – и вольнолюбивый студент Московского университета дорого заплатит за то, что осмелился откровенно высказывать столь крамольные мысли: в России на вольнолюбивое литературное творчество любого уровня всегда стремились набросить цензурно-политическую узду. Основное же литературное достижение Полежаева – бурлескная травестия – выражалась в том, что вместо образа жизни и похождений молодого светского повесы, Онегина, он демонстрирует читателям быт московского студенчества, вспоминает о собственных походах в публичные дома и о драках, сопровождавших эти походы. Специфика быта московских студентов начала XIX в., с хамством и мордобоем, зачастую сопутствующими этому быту, представлялась при этом чрезвычайно колоритно. К примеру: