Современный Евгений Онегин - страница 21

Даниил Натанович Альшиц – советский историк-медиевист, специалист по русской истории ХV – ХVII вв., в конце 1940-х гг. работал главным библиографом ленинградской Государственной публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина (далее – ГПБ). В 1949 г., в самый разгар политических кампаний по борьбе с космополитизмом в СССР, он был арестован, осужден и до 1955 г. находился в заключении в одном из весьма отдаленных от Москвы подразделений ГУЛАГа. Но «космополиты», как и другие представители советской интеллигенции, находившиеся в заключении, являлись порой очень своеобразным лагерным контингентом. А.Д. Синявский, как отмечалось ранее, находясь в лагере, сочинил свое оригинальное эссе «Прогулки с Пушкиным». Д.Н. Альшиц поступил несколько иначе, но не менее оригинально: он направил в Москву письмо, в котором утверждал, что незадолго до своего ареста обнаружил в ГПБ рукопись, которая, по его мнению, является списком десятой главы пушкинского романа в стихах. По версии, изложенной в его письме, текст десятой главы «Евгения Онегина» был случайно найден им в отделе рукописей ГПБ: неподписанный автограф (список) текста находился якобы в одной из редких русских книг ХVI в. Поскольку вскоре после находки этого списка Альшиц был арестован, о судьбе оставшегося в ГПБ рукописного текста он никаких сведений не имел, однако весь прочитанный в рукописи текст ему удалось восстановить по памяти позднее, когда он находился уже в заключении. Хотя в своем письме Альшиц представил не только текст десятой главы «Евгения Онегина», якобы найденной им, но и подробную опись самой рукописи («пушкинского» списка из ГПБ), однако большинство экспертов – ведущих пушкинистов тех лет – отказались признать подлинность поэтического материала, поступившего к ним из ГУЛАГа.

Альшиц, тем не менее, оказался человеком упрямым, и после реабилитации в целях популяризации своего «открытия» запустил весь накопленный им «пушкинский материал» в отечественный самиздат. Неподцензурное тиражирование десятой главы «Евгения Онегина» (в «версии» Альшица) и завидная настойчивость самого экс-зека, беспрестанно обивавшего пороги многих советских редакций, привели к некоторым сдвигам в нужном ему направлении, а именно – к появлению двух небольших литературоведческих работ в официальной советской прессе. Первая была опубликована в 1956 г.[57], вторая – в 1983 г.[58], но обе статьи носили в основном дискуссионный характер. Первая из опубликованных статей к тому же вскоре была отмечена негативной рецензией на страницах журнала «Новый мир[59], на вторую статью откликов не последовало. Тем не менее большинство экспертов не без основания полагали, что «версия», представленная в материалах Альшица, является делом рук самого Альшица, то есть фальсификацией текста десятой главы пушкинского романа в стихах. Прослыть же, подобно Альшицу, фальсификатором или мистификатором текста пушкинского произведения у меня не было никакого желания.

Существовала и еще одна важная причина, не позволявшая мне рассматривать стилизацию как оптимальный образец для собственной литературной травестии. Любая стилизация по понятным причинам предполагает самое широкое использование не только лексики, но и сюжета пушкинского произведения. Я же хотел с самого начала «модернизировать» собственную травестию, иначе говоря, ориентируясь на современную историческую обстановку, «перекодировать» не только лексический материал, но и сюжет пушкинского романа в стихах. Позднее, пытаясь воплотить эту идею в литературную форму, я понял, что весь поэтический «новояз», создаваемый таким образом, нуждается в обстоятельных комментариях. Так возникла плодотворная мысль дополнить текст будущей литературной травестии комментариями. При этом была бы соблюдена и пушкинская традиция: ведь поэт, как известно, сопроводил текст своего романа в стихах небольшими комментариями.