— Можешь утешить себя тем, что годы уравняют все. С возрастом кто угодно начинает смотреться вульгарно в чересчур откровенных нарядах.
— Да-а-а у-у-ужжж, утешила, — протянула Ерохина, глянув с легким упреком и в этот момент затрещала лежащая на столе рация.
— Объект прибыл. — доложил кто-то из дежурных, чьего голоса было не опознать в потрескивании динамика.
— Все, удачи тебе, Воронова! — оживилась Лиза и я, прихватив куртку, пошла на выход.
Естественно он торчал там, в коридоре. Не один, конечно, но я с раздраженной обреченностью отметила собственную реакцию. Сначала я увидела Сойкина и меня навылет проророло его остро-жгучим взглядом и только с милисекундным опозданием заметила присутствие других орионовских парней. Прав все же Корнилов в своем диагнозе, ой как прав. И надо с этим что-то делать. Тем более, что из всех проблем — побороть это упрямо протестующее против примитивности будущего взаимодействия нечто и определить для самого события подходящие время и место. Проходя мимо откровенно жрущего меня глазами Сойкина я подумала как просто сейчас было бы остановиться, упереться ему в грудь ладонью, толкая к стене и второй рукой обхватить его внизу, наверняка находя твердым. И все, уверена больше знаков этому парню не потребуется, понятливый и загорается быстро, проверенно.
Ты уже на работе, Воронова, напомнила себе, так и не притормозив и не сделав элементарной вещи — не сообщила Сойкину где и когда все будет. Ладно, пусть пока еще поработает над планами моего соблазнения.
Даже не столько букет в руках Некрасова, а его изменившийся и затуманенный алкоголем взгляд сообщил мне о том, что меня ждут определенные осложнения в процессе работы. И предчувствия меня не обманули.
— Господин Некрасов, цветы совершенно неуместны и являются помехой. — сообщила объекту, как только мы вышли из офиса. Моя цель его информировать, не нанести обиду, а сказать такое в присутствии толпы других мужиков именно как попытка задеть и может быть истолкована нетрезвым мозгом. — Возможно вам стоит его вручить кому-то из своих одноклассниц или преподавателей, если они будут присутствовать на мероприятии.
— Ты это… в машину-то садись. — мигом насупился Некрасов, шагнув вперед и открыв заднюю дверь, опять нарушая все договоренности.
— Мое место за рулем. — сухо напомнила я.
— Ну так это… я передумал… Мои же бабки… — пошатнулся он, попытавшись подпихнуть меня в нужном ему направлении, но потерпев фиаско. Я самую малость отшагнула и его рука соскользнула.
— Тогда нам наверное нужно сейчас связаться с моим руководством и информировать о изменениях и возможно расторгнуть договор до того, как я приступила к исполнении обязанностей в его рамках.
— Да че ты сразу то! — возмутился объект, но сразу и сдался. — Западло что-то со мной сзади прокатиться? Ладно, Филька, вылазь, пересядь ты назад, я впереди поеду.
— Нарушение правил. — сообщила я, но дальше препираться перед офисом не стала. Забавлять всю опергруппу отказом исполнения от второго задания даже не начав нет желания.
Водитель понятливо принял из моих рук букет и уселся с ним сзади.
— Это… Женюль, побазарить бы нам. — начал ожидаемо объект, стоило только мне вырулить на проспект.
— Евгения, пожалуйста, господин Некрасов. — поправила его я, следя и за дорогой и за его рукой, что он явно хотел ляпнуть на мое колено, но видимо не решался сходу.
