Его лицо было скрыто под маской, украшенной драгоценными камнями и сложными узорами. Из-под неё виднелись лишь глаза – холодные и безжалостные, сверкающие, как два кусочка льда.
Что это он свой лик прячет?
На голове Танхва носил сложный золотой убор с высоким шпилем, украшенный перьями и драгоценными камнями. Его руки были затянуты в перчатки, инкрустированные рубинами и изумрудами, а на пальцах сверкали массивные кольца. Всё его обличие излучало силу и величие, заставляя всех, кто на него смотрел, почувствовать свою ничтожность. Тьфу. Если продать всё, что на нём, целая деревенька сможет жить месяц.
Но вернёмся к закрытому телу. Возможно, опасается чьей-то пхланг? Зуб даю, что одежда будет с особой защитой от магии, иначе зачем всё это? Произвести впечатление? Да меня, в общем-то, уже впечатлили, чего уж там.
Я смотрела на него, и удивление сменялось угрюмым интересом. Почему он здесь? Что могло заставить его лично прийти в темницу, чтобы увидеть меня? Хочет озвучить дату казни?
– Сойлинг. – Его голос прозвучал низко и властно, эхо разнеслось меж каменных стен. – Ты знаешь, почему я здесь?
Я только приподняла бровь, чувствуя, как мой интерес растёт с каждым его словом. Куда уж мне, ничтожной, что-то знать. Излагай, мой лотос. Хотя больше он похож на павлина.
– Нет, ваше величество, – ответила я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело от раздражения. – Я не знаю, почему вы решили посетить меня лично.
Тишина. Пытается понять, говорю я правду или издеваюсь. Наверное, прежняя Сойлинг и не подумала бы о втором, но сейчас у Танхвы есть серьёзные основания не верить моим невинным глазам.
Император сделал шаг вперёд, его взгляд был пронизывающим и безжалостным.
– Сойлинг, ты была моей дочерью. Я так тебя любил.
О-о-о, началось. Нет, папаша, этим меня не возьмёшь. Кого любят – в тюрьму не сажают. Поэтому завязывай-ка ты с художественным свистом.
Я выжидательно смотрела на него. Это явно шло вразрез с планами Танхвы.
– Кто ты?
– Сойлинг Сопха из рода Вечерних лотосов.
– Моя дочь – нежный цветок. А ты алчная тигрица, жаждущая власти.
– Так хорошие учителя были.
Танхва умолк, уставившись на меня. Да, не ждал. Но уж как есть.
Он прищурился. Левую руку обвило холодное голубое пламя. Оно так трещало и переливалось, что мне стало страшновато. Его пхланг завораживала. Наверное, такая должна была бы быть и у Сойлинг, но что-то пошло не так. И теперь приходится много работать, чтобы сила была хоть немного подобна такой мощи.
– Ты и демон, которого держат в соседней камере, представляете интерес для меня, – внезапно сказал он совершенно деловым тоном. – Я пришёл, чтобы выяснить, насколько вы полезны для моих целей.
Мой взгляд невольно скользнул к скрытой камере, где находился Чомрат. А дело ставится интереснее. Но что за цели? Получится сторговаться?
– И какие цели вы преследуете, ваше величество? – спросила я, пытаясь понять его мотивы.
Танхва снова улыбнулся, его губы изогнулись в едва заметной усмешке.
А вот этого не надо.
– Всё в своё время, Сойлинг. Сейчас мне важно понять, готовы ли вы служить мне или станете моими врагами. От этого зависит ваша судьба.
Как пафосно, однако. Уже и казнить меня передумал. Ну почти.
Он хочет игру, и я понимала, что ставки в ней высоки. Но если согласиться, то можно провернуть то, что мне нужно.
Танхва не спешил делиться подробностями, явно упиваясь моим дискомфортом от неизвестности. Его присутствие было похожим на тяжёлое покрывало, которое окутывало всю темницу. Я попыталась сохранить спокойствие и сосредоточиться на его словах, понимая, что эта встреча может стать решающей.
