Союз нерушимый: Живь - страница 14

К бумагам, которые Настя любезно портировала на ее стол, Бржезинская не притронулась ни в тот вечер, ни во все последующие. Ее персона была популярна посезонно – когда убийств было, как Зайцев в Хаптай-Агдун, и когда от ее решений хлеб шел министерствам. По этим двум причинам разбираться в деле Мироновой у нее не было никакого желания. Ольга не собиралась прикрывать правом незаконные желания, чьи бы они ни были, хотя прекрасно осознавала всю их необходимость и важность. Закон у нее был для другого, для тех, кому больше рассчитывать было не на что. Прям как жестоко убитой Ушаковой Олесе, чья последняя надежда на справедливость не выходила на связь целую неделю, но отозвалась в сознании Ольги поздним воскресным вечером:

– Ольга Феликсовна, я нашел.

– Что ты нашел?

Федотов держался спокойно, даже когда прокурор начинал откровенно переигрывать. Подсудимый утверждал, что после магического училища помотался туда-сюда, да и решил от греха подальше красную корочку вернуть, паспорт обычный.

Но Бобров все десять дней добросовестно рыл носом землю: сразу после училища Федотов устроился в Пермский исследовательский институт магических инноваций и проработал там шесть лет, что для конца восьмидесятых было отнюдь недурно. К двадцати пяти он уже был младшим научным сотрудником в одной из ведущих лабораторий маго-военных технологий. Как всего этого добиться, не используя магию?

– Давайте попробуем ответить на вопрос еще раз, Герасим Трофимович: по какой причине вы, успешный молодой ученый на пике карьеры, решили отказаться от магического гражданства?

– Мне надоела эта работа. – Федотов уже цедил сквозь зубы. – Я понял, что не смогу в ней реализоваться.

– Вот как? – Бобров зашелестел бумажками. – И поэтому после Пермского ИИМИ вы подали свое резюме сразу в пять других исследовательских институтов? В том числе Екатерининский научно-исследовательский магический институт при правительстве Союза, в Дальневосточный НИМИ имени Романовой и даже в закрытый Северный НИМИ на земле Франца-Иосифа. Такие амбиции… С трудом верится, что вы собирались уходить из профессии. Может, все-таки скажете суду правду?

– Ваша честь, протестую. Какое отношение к настоящему делу имеет прежняя карьера моего подзащитного?

– Принимается. – Ольга понимала, как сильно хочется Боброву развернуться со всеми уликами, которые он нашел, но процессу это представление вредить не должно. – Прокурор, ближе к делу. Даю вам еще две попытки. – Очень не хотелось переносить заседание еще раз. – Подсудимый, отвечайте.

– В другие институты меня не взяли, – отвечал Федотов, глядя перед собой в пол. – Поэтому я решил покончить с колдовством и сменить гражданство.

– Вам объясняли причину, по которой вам было отказано в должности?

– Я уже не помню, ваша честь. Это было… почти двадцать лет назад.

– Сторона обвинения ходатайствует о приобщении к делу письма руководителя маго-технологической лаборатории Екатерининского НИМИ, написанного в ответ соискателю на должность младшего лаборанта Федотову Г.Т. – Желтоватый лист бумаги пустился в полет по залу. Судья вчиталась: Федотову отказывали в должности из-за причастности к несчастному случаю в лаборатории Пермского ИИМИ.

– Прокурор, у вас остался один вопрос не по делу, – напомнила ему Ольга, но чувствовала, что развязка близка.

– Благодарю. Герасим Трофимович, раз уж вы так отчаянно не хотите рассказывать, почему вдруг решили отказаться от магического гражданства, пожалуйста, расскажите об инциденте, который произошел 15 апреля 1988 года в вашу ночную смену в лаборатории Пермского ИИМИ. – Стоило Марку произнести дату, Федотов весь скукожился и затрясся. Конвоирам пришлось взять его под локти, чтобы не дать осесть на пол.