Уже окончательно убедившись, что опасности нет, Кочка начал осматривать себя. Если бы он был в своей куртке, то после такой атаки неизбежно пришлось бы латать одежду. К тому же был реальный шанс свалиться в снег во время атаки его шеи. Этот раз зверь не смог зацепиться за одежду и всё время соскальзывал. Царапины на новой одежде говорили, что запас прочности еще очень высок. Даже в сгибах не было серьезных повреждений. На живот вообще страшно было смотреть, но осмотр удивил, там царапины даже не ощущались. Порвалась лишь одна из переметных сумок, в изобилии развешанных на креплениях. Кочка подобрал ее, но приспособить обратно не смог. Порвалось крепление и, даже на вид, Кочка понял, что не сможет это исправить. Новый материал был прочным и шипом его не проткнуть, возможно поспособствовал мороз придав хрупкости твердому материалу, но такие удары фатуса задними ногами вряд ли вообще какая сумка выдержала бы. Первую ночь можно было считать удачной, не без потерь, но зато нет ранений и ничего ценного не потеряно.
Спустив сани и подобрав все копья, Кочка закинул драгоценную плошку на сани и, сделав закладку продуктов, отметил дерево особым знаком, понятным любому охотнику. Второго фатуса он не особо искал, но так уж вышло, что искать не пришлось. Тот вышел умирать к человеку, оба знали это. В заранее провальной попытке атаковать обидчика он практически упал замертво еще до смертельного укола в холку. Поэтому у Кочки в закрома попало сразу две ресурсных печени и немного свежего мяса с самых вкусных мест. Отдав дань уважения ночевке и задобрив местную живность оставленными тушками, он начал новый день.
***
Батя говорил: «Будь внимательным, не упускай мелочей, если встретился с необычным – это твой враг». Сейчас перед Кочкой был враг. Он вышел на улесок и остановился. Он сам не понял почему остановился. Повернул в одну сторону, немного прошел, затем вернулся и пошел в другую сторону. Что-то останавливало его идти через открытое место. Это понятно, что в улеске любит сидеть быстроногий хищник в ожидании добычи, но быстроногий кинется только за убегающим человеком или подкрадется со спины.
Когда Кочка на большаке у него не было спины. Он всегда оглядывался и это вошло в привычку. Каждые два по пять шагов он смотрел назад и контролировал спину и даже верх. Быстроногий это увидит и не кинется, будет ждать случая – не дождется и возьмет более легкую добычу. Кочка только что видел ездовых кроулей. Диких конечно же. Даже за дикими за ними закрепилось название ездовых, деревенские других не знали. Да и в деревне ездовых не было, слишком дорогое удовольствие. Сами приучать не научились, а у тех, кто умеет приучать, менять не на что, много просят. Мысли проскочили сами собой, его сейчас беспокоило совсем не это. – «Нет, тут не быстроногого опасаться нужно, тут другое. Неправильное место».
Кочка остановился и уже подумывал отойти назад и обойти это место по большой дуге, но решил разобраться в ощущениях. – «Что не так? Всё на месте, снег не тронут, следов нет, да и откуда им взяться на насте. На насте… Наста нет. Такой цвет только у свежего снега.» – Кочка чуть присел и наконец понял, что не так. Снег искрился свежестью, а не лежал смерзшимся настом, как в других местах. Солнце было не причем, деревья не настолько сильно закрывали землю в улеске, да и в лесу, если уж на то пошло. Чахлый лесок тут был, а зимой еще и без листьев. Посмотрев вдаль, он увидел сани и ноги. Подняв голову выше, он не увидел их продолжения. – «Марь». – Летом мелкое, но гадкое болото, а зимой аномалия – яма холода. Уж при каких условиях срабатывала эта западня Кочка не знал, но испытывать судьбу он не собирался. Вот потому он и старался обходить поляны, если это возможно.
