– Ну давайте подойдем поближе, – жестом увлекая всех за собой, сказала Ева. Пока они шли через сквер, Ева рассматривала своих новых знакомых и удивлялась тому, насколько они показались ей разными: Игорь был рослым и тонким, светлыми были не только его волосы, но даже вся его одежда, и, казалось, весь он соткан изо льна, смеялся он искренне и смотрел прямо в глаза. Ева могла счесть его балагуром и даже наглецом, но она, наоборот, почувствовала в нем нежность совсем еще мальчика. Юра же, напротив, казался ей весь вылитым из стали или свинца, черные волосы и до ужаса черные глаза то ли манили ее, то ли пугали, она еще не поняла, но в те редкие секунды, когда Юра останавливал на ней свой безразличный взгляд, волнение разливалось в Евиной груди. Когда они подошли к собору вплотную, она прикоснулась рукой к одной из колонн, рука ее была такая маленькая на фоне гранитного гиганта, но голос звучал уверенно и звонко:
– Очень интересно, что стены собора начали строить только после того, как установили эти колонны, для чего использовали подъемный механизм Бетанкура. Когда начали устанавливать первую колонну, для горожан это было большим событием, собралось много людей, приехал даже сам император. И, по преданию, под ее основание была заложена платиновая медаль с изображением Александра I. Игорь попытался обхватить колонну руками:
– Ребята, присоединяйтесь, мне одному не справиться, – сказал он, беря Еву за руку и притягивая к колонне.
Когда они все вчетвером, наконец, сумели обхватить ее и замерли на секунду, обескураженные масштабом колонны, Ева, лукаво улыбаясь, прошептала Игорю:
– Это самое странное, что я когда-либо делала.
– Просто раньше ты не знала меня, – подмигивая, ответил юноша. Ева потупила глаза и подумала, удивительно, что еще 15 минут назад его не было в ее жизни, Игорь влился так естественно и легко в поток ее бытия, что, казалось, был в нем всегда. Тем временем Лана была несказанно рада идее измерять колонну, ведь ей представилась возможность взять Юру за руку, но не успела она насладиться этим прикосновением, как он удивленно спросил:
– Почему у тебя такие холодные руки?
– Не знаю, они всегда такие, – смущенно ответила Лана.
– Странно, на улице ведь так тепло, – заключил Юра, пожимая плечами.
Лана не знала, плохо это или хорошо, что у нее холодные руки, она раньше об этом не задумывалась, но сейчас, когда Юра обратил на это внимание, ей стало как-то неловко, она переживала, что ее прикосновение могло не понравиться Юре, тем более что другой рукой он держал Еву, а ее-то руки уж точно всегда были теплыми и мягкими, думала Лана, следуя за ребятами внутрь собора, где Ева собиралась показать им изображение Святого Духа в виде слетающего с небес серебряного голубя. Когда они прошли к центру зала, Лана все еще растирала свои руки, пытаясь их нагреть, она слышала, как Ева сказала, что снизу голубь кажется не больше тридцати сантиметров, на самом деле он размером с человека, и размах его крыльев около двух метров. Лана подняла голову, увидела птицу, которая выглядела почти белой в лучах света, льющегося на нее из окон барабана купола, но, не почувствовав никакого благоговейного трепета, недовольно хмыкнула и принялась снова разглядывать свои пальцы, которые теперь ей казались непомерно длинными, а костяшки на них чересчур выпирающими. Тут к ней подбежала Ева, обняла ее сзади и тихо спросила:
