Создать бога 2. Неизвестная известность - страница 20

– Егор Степанович, на какое животное я похожа?

Он озадаченно посмотрел на нее и решил уточнить:

– Просто так интересуетесь или есть смысл?

– Со смыслом.

Дед Егор хмыкнул и расправил невидимые усы:

– Ну, я бы сказал, что на кошку.

– Почему?

– Кошки мало привязаны к хозяевам, больше к дому, а хозяев заставляют жить по своим правилам. При этом они внимательны, замечают любую мелочь.

– Гммм… интересно. А я думала, что похожа на птицу.

– Можно и так сказать. Почему нет? Вы похожи на серьезную такую птицу. Рискну назвать орлана.

– Почему?

– Орлан – рыболов, а вы любите ловить рыбу, для этого нужно терпение и немалая сноровка, к тому же они не сбиваются в стаи.

– Хорошо, не совсем согласна, но пусть будет так, а Павел на кого похож?

– Не удивляйтесь, отдам предпочтение зайцу. Вижу вопрос, поэтому сразу отвечаю, пугливый, осторожный, не лезет первый в драку, но может дать серьезный отпор. Мозгов немного не хватает, поэтому сначала делает, потом думает. Про таких говорят – дурная голова ногам покоя не дает. Честный, справедливый, простой. Теперь вы ответьте, к чему это?

Марине пришлось рассказать про поездку в деревню, деда Василия и гадалку с ее ворожбой. Егор Степанович выслушал, не перебивая и без эмоций, только на необычное гадание поднял брови:

– Значит, пеките блины?

– Да, я так и не поняла смысл слов.

– А вы знаете поговорку – первый блин комом?

– Да, конечно, слышала.

– А смысл ясен?

– Конечно, сначала возможна неудача, потом все пойдет как надо.

– Заблуждение. Многие поговорки сократили в разговоре, из-за чего смысл потерялся и исказился.

Он встал и взял с полки потрепанный томик, пролистал страницы и прочитал:

– Первый блин комам, блин второй – знакомым, третий блин – дальней родне, а четвертый – мне.

Поставил книгу на место и спросил:

– Разве о неудаче здесь идет речь?

– Но первый блин все равно комом, не так ли?

– Не комом, а комам, тем, кто в коме, то есть в спячке. Или по-простому, медведям. Первый блин – медведю.

У Марины неожиданно вырвалось:

– Вот же ёкарный бабай!

Она тут же покраснела и закрыла рот ладонью. Старик закашлялся, но затем девушка поняла, он так смеется и тоже рассмеялась.

– Извините, я вообще-то не ругаюсь, но в деревне выдавала такие словечки, о которых раньше и не слышала.

Дед оживился, попросил удивить его, и она смогла поразить его воображение. Он захекал, закашлял, покраснел, она даже испугалась, но Егор Степанович махнул рукой и вытер слезы:

– Спасибо, дочка! Порадовала, давно не слышал ничего подобного! Надо же, захухря! Ха-ха! Прямо бальзам на душу!

– А почему мальчики так любят сквернословить?

– Это же игра! Забавная игра, придумать такое словечко, которое никому в голову не пришло, а ругательства задают особый ритм речи, показывают правила, как это возможно. А почему именно мальчики? Эта игра на грани фола, с риском кого-нибудь обидеть, оскорбить и нарваться на ссору. Девочки избегают лишнего риска. Кстати, вы знаете, что вполне безобидные слова "хрен" и "фиг", как и буква древнерусского алфавита "хер", стали использоваться, как эвфемизм более грубого русского слова, не буду вслух его произносить. Возможно, язычники кричали новокрещенным христианам что-то вроде: «Ступай на крест!", посылая их по известному адресу и одновременно оскорбляя нового бога с похожим именем. Слово "похерить", к примеру, до сих пор обозначает – поставить крест на чем-нибудь. А еще, раньше вышивка была именно ими – да-да, не смейтесь! – херами и играли тоже в них, херики-оники. Хотя древнее, греческое происхождение, идет от слова "рука", как видите ничего общего с современным значением. Вот такие вот херувимы!