Кайра осознала, что не отпустит Гая. Ей стало проще отдать жизнь, чем убрать хотя бы кончик пальца с крепких шоколадных плеч! Она ощущала мощнейший магнетизм, фанатично тянущий из мужского тела энергию прямиком в ее бездушную голодную тьму, но сейчас, в отличие от похожего рядом с Марком, её насыщало это притяжение, наливая каждую клетку давно потерянной силой. Жизнью!
Кайра учуяла и запах глянцевой кожи Гая, который показался самым райским во Вселенной, будто она за всю жизнь не сталкивалась ни с чем более сладостным, отчего прижалась левой щекой к его лицу плотнее. Но и на этом ее неизведанные до настоящего момента стремления не прекратились. Кайру обуяла несокрушимая потребность вобрать его целиком! Даже мужчина, которого она ждала столько лет, который сейчас стоял за ее спиной и с отвращением наблюдал за ней, ничуть не смущал и не волновал ее. Не желая отрываться от источника жизни и на секунду, Кайра скользнула щекой, чтобы оказаться лицом к лицу с Гаем. У нее не было шансов сопротивляться неведомой тяге впитать все, что мог предоставить ей давний друг. Губы темнокожего красавца оказались в плену той, с которой их давно и накрепко связала стальная дружба!
– Кайра… – обреченно выдохнул Марк, кривясь, морщась и отрицая мимикой происходящее. Его терзало кошмарное чувство, будто именно в этот момент все его существование, длящееся бесконечными тысячелетиями, весь его труд, увлекший ум на целую вечность, да и вообще всё, что он когда-либо делал, было бессмысленным и напрасным! Он ощущал боль утраты, невыносимую несправедливость, внутри него будто сгорали остатки жизни, в то время как в нее они могли вот-вот вернуться!
Марк медленно моргнул и опустил голову, сжимая злость в кулаки и выдыхая боль, а когда вернул взор на место, поймал взгляд сына.
Гай, несмотря на брезгливость от мысли, что он целует женщину, которая так дорога его отцу, позволял Кайре делать то, что она не в силах остановить. Покорный мужчина нахмурил лоб, испытывая только тошноту к происходящему, а главное – к вкусу, что источали губы, к запаху, что доносился от всего тела небезразличной ему девушки. Марк прекрасно понимал, что Гай сейчас корчится от отвращения не меньше его самого, когда он почувствовал эту мерзость на ее плоти.
– Сын! Я убью ее! – искривленный яростью, заявил Марк.
Гай сумел освободиться от гнета женских губ, обладательница которых сразу же переключилась на аппетитную шоколадную шею. Он же провел своими губами по плечу Кайры, вытирая их о платье и ее кожу, и только потом отозвался:
– Отец. Я помогу тебе в этом. Но сначала позволь помочь ей. Она – все еще она! Я чувствую свет. Хм-м! – стиснув зубы, внезапно взвыл Гай.
Кайра не слышала диалог мужчин, она каждой молекулой существа увлеченно впитывала сладко обволакивающую энергию, которой так не хватало ее сосуду, заполненному одним лишь хаосом, а в порыве вовсе прокусила мужскую плоть, жадно глотая соленую жидкость и даже чуть откусанную кожу, она буквально жаждала и слиться с ним, и сожрать столь питательное существо!
Увидев последнее, Марк еле заметно закивал, смиряясь с данной необходимостью.
– Только не смотри. Прошу, – добавил Гай.
Его отец снова вобрал, казалось, весь воздух вокруг, потому его ноздри широко раздулись. Он неохотно отвернул голову в сторону, а его глаза налились чернотой.
– Сделай все, что потребуется, – напоследок бросил Марк. Ему была невыносима мысль, что его сыну, возможно, предстоит касаться Кайры слишком близко, но все же больше он боялся потерять ее навсегда.
