Такая и была – первая отдельная разведывательная пластунская группа Донского казачьего войска. Первая – не только по номеру.
Последним покинул вертолет командир, сотник Велехов. Перед тем как спрыгнуть на землю, хлопнул по плечу пилота, спасибо, мол, что довез. Пилот в ответ показал большой палец, что на сленге означало «удачи».
Спрыгнув на рифленую сталь посадочной площадки, сотник, пригибаясь, перебежал подальше от рвущего воздух несущего винта, машинально пересчитал тюки с имуществом – не забыли ли чего в вертолете. Потом махнул рукой.
Вертолет грузно оторвался от земли, покачиваясь, пошел на взлет…
– На месте, охранять имущество, – скомандовал сотник, – не разбредаться, не болтать. Я до штаба.
Оставишь имущество без хозяйского присмотра хоть на несколько минут – поминай, как звали. Казаки – они такие.
– Приказный, стоять! – приказал сотник, чуть отойдя от посадочной площадки. – Где тут у вас штаб квартирует?
– Налево, господин сотник, вон в ту улицу, – показал молодой приказный весьма легкомысленного вида, – и до конца. Три большие палатки рядом.
Охраны у штаба никакой не было – видимо, считали, что внешнего периметра охраны достаточно. У одной из палаток стояла группа младших чинов и два офицера, они курили, один рассказывал что-то, размахивая руками, второй недобро матерился, поминая всех святых. По незнакомому сотнику мазнули взглядом, но честь не отдали и разговор не прервали. Обстановка была совсем не армейской.
Откинув брезентовый полог, сотник вошел в среднюю палатку.
Обставлена изнутри палатка была довольно пристойно – складные стулья, две походные кушетки, карта на столе, еще одна на чем-то, напоминающем мольберт, только больше по размерам. На двух столах – аппаратура связи.
Среднего роста, крепкий, усатый, немолодой полковой есаул поднял голову на вошедшего. Глаза у него были красные от хронического недосыпания.
– Сотник Велехов, – отрекомендовался вошедший, – первая отдельная разведывательная группа пластунов. Прибыл для дальнейшего прохождения службы.
Есаул потряс головой, будто отгоняя комаров. Дошло – только через несколько секунд.
– Да… сотник… вчера насчет вас телефонировали из Екатеринодара. Помню. Сколько человек с вами?
– Трое, господин есаул.
Есаул скривился, как от зубной боли.
– Трое? – переспросил он.
– Так точно.
Есаул помолчал.
– Вот козлы… – устало выругался он. – Просто паразиты, и все.
Есаул устало покачал головой, заговорил, будто сам с собой:
– Ведь докладывал, граница не перекрыта. Нет, шлют четверых… – На этом месте он махнул рукой и закончил уже громче: – Садитесь, сотник…
Сотник пододвинул себе стул.
– Значит, довожу обстановку вкратце. Точнее тебе замбой[14] скажет, и с таможни человек, у них здесь хоть какая-то разведка агентурная есть. Это мы словно котята слепые. Вот здесь, – карандаш в руке есаула очертил большой круг по обе стороны границы, – порядка как не было, так и нет. Что с той стороны, что с этой поляки. Краков – типичный польский город, только по ту сторону. Весь город контрабандой живет, там одного спирта – эшелонами завозят. Мы здесь на усилении стоим, агентуры никакой, просто выставляемся секретами – и все. Еще патрулируем – кое-как. Таможенники – не лучше. Оттуда – ходят каждую ночь, кто-то и по две ходки сделать успевает. Со стороны Римской империи – оружие идет, тоже немало головной боли. И чем дальше, тем больше – вот здесь на днях спиртопровод замаскированный обнаружили. Только с нашей стороны – четыре версты длиной. Сколько они успели спирта перекачать – неизвестно. Говорят, и тоннели подземные есть, и по ним добро идет.
