Подождав, когда Иван отойдет подальше, Егор с тревогой спросил, не обидел ли проводник ее чем. Лида заверила, что все в порядке, тот просто переживает о случившемся, расспрашивает.
– Я, если честно, тоже переживаю… И мне не нравится, как он на тебя пялится.
Что поделать, Лиде тоже это не нравилось.
День прошел спокойно. Кажется, никто из остальных не заметил ночного происшествия. После вчерашнего марш-броска с рюкзаками все, кроме Ивана, жаловались на боль в мышцах, поэтому большей частью валялись, ленились, прогуливались по берегу. Немного порыбачили, устроили фотосессию с пойманными щуками. Погода стояла ясная и теплая.
На обеде Иван травил байки про Ожогино.
Некоторые места окружены старыми легендами, и озеро – одно из таких мест. Ссылаясь на старожилов, проводник называл его «Эбэ», что значит «бабушка».
– Озеро не любит наглецов и наказывает за плохое поведение, – рассказывал Иван, пока остальные дружно жевали гречневую кашу с жареной рыбой. – Как-то раз на Ожогино приезжали геологи. Они проводили свои исследования, а один из них, намеряв в самом глубоком месте всего пятнадцать метров, высмеял этот факт, назвав Ожогино лужей.
Подобные истории, предполагающие мистическое завершение, а то и вовсе зловещий финал, стоило бы рассказывать ночью у костра. Но и теперь, при свете дня, когда рядом только дикая природа, и, кажется, само озеро притихло, чтобы лучше услышать, что о нем говорят, было немного жутковато.
– Вечером он, немного выпив, отправился поплавать, – продолжал проводник. – Местный житель, что взялся их провожать, останавливал ученого, но без толку. Поднялся сильный ветер, и человека унесло далеко от берега – только чудом он смог вернуться невредимым. Геолог сильно перетрухал – как вышел из воды, сразу стал просить прощения у Эбэ, потому что почти тонул, но почувствовал, что кто-то невидимый стал тянуть его к берегу.
– Да, я почитал разное, встречал такие истории, – прокомментировал Филипп.
Женька уже сидела лицом к озеру и вовсю глазела на него, как будто желая увидеть на водной глади что-то вроде старушечьего лица.
– Эбэ, значит, – буркнул Андрей.
– Вон там, за деревьями, – Иван показал рукой, – стоят вагончики. Как правило, туристы там останавливаются, прежде чем идти дальше. Оценивают погоду на озере. Эбэ не всех к себе пускает.
– Где-то я это слышал, – поддержал разговор Егор. – В Окунево Омской области тоже озерцо есть – Шайтан – тоже не всех к себе пускает, говорят.
– Есть такое дело, – подтвердил Филипп.
– По-разному можно к этому относиться, – кивнув, продолжил Иван, – но я вам так скажу. Если бы озеро было беспокойным в день нашего прибытия, я бы нашел предлог убраться отсюда поскорее.
Проводник обвел всех строгим взглядом, желая убедиться, что его слова воспринимаются всерьез.
– Это силы природы, и не нам, людям, в таких местах чинить собственные правила.
Лида была полностью согласна с этими словами. Без всяких возвышенных размышлений о матери-Земле, силах стихий и прочего она спокойно принимала мысль о том, что природу необходимо уважать. Весь мир, созданный кем-то, неважно, богом ли, космическими силами, инопланетянами, достоин уважения и бережного отношения просто потому, что это наш дом.
Любой человек, произнесший такие слова, моментально вызвал бы уважение в глазах Лиды. Но как некстати вспомнился сигаретный окурок, брошенный Иваном за борт. Может, действительно, мелочь, не достойная упоминания, и для реки не стоит труда «переработать» эту дрянь. А может, неосознанный прокол человека, который хочет казаться одним, а внутри – другой.
