Упоминание про Андрея добило Павла окончательно, именно потому, что он и правда совершенно не хотел сейчас – особенно сейчас- вспоминать пугающие обстоятельства их утренней встречи:
– Ага, давай, назови меня еще и черствым эгоистом, который про друга забыл!
– «Ты сказал». Все? Я могу вернуться к работе?
– Я тебя не держу, как видишь! Иди, дальше я сам справлюсь. – он сердито махнул рукой на дверь и повернулся к раковине, подставил руки под ледяную струю.
– Ладно. Пока. – Мария мельком взглянула в зеркало, поправила одежду, прическу, вышла из туалета и закрыла за собой дверь…
Бердянский скрипнул зубами и дважды врезал ладонью по кафелю. Потом засопел носом, пытаясь справиться с комком гнева, досады, обиды и горького разочарования, и, устремив на собственное отражение взгляд, полный ядовитого презрения, прошипел:
– Ну что, укротитель хренов, с бабой не справился? Так тебе и надо…
Через минуту он тоже вышел из уборной, кое-как натянув на лицо маску прежней беззаботности, но настроение было безнадежно испорчено, общаться с коллегами тоже не было никакого желания. Немного послонявшись по залу и высматривая кого-нибудь из прежних своих пассий, Бердянский вскоре ушел в компании Фаины, которая просто светилась от счастья и буквально висела на нем, больше никого и ничего вокруг не замечая.
1 Дуэнде – дух музыки и танца, особый демон; это та сила, которая помогает донести искусство до слушателя, тронуть его душу, заставить его смеяться и плакать вместе с музыкой
Прошла неделя. Эти семь дней Мария провела в личном «бермудском треугольнике» – между театром, где ее руки, ноги и спина не знали роздыху, а сердце рвалось на части, больницей, где метался между жизнью и смертью Андрей, и собственной квартирой, где уже два кота (а точнее, кот и кошка) с утра до ночи устраивали тарарам и скачки с препятствиями. Усталость помогала справляться с душевной болью и засыпать по ночам, но решения проблем -ни одной из имеющихся – не подсказывала.
Над всем приходилось думать самой и действовать в одиночку.
За годы своей независимости Мария привыкла справляться одна, и не роптала на испытания, что Судьба отмеряла щедрой рукой. Не ожидая ни от кого помощи, она все же порой ее получала, и каждый раз воспринимала как приятный сюрприз, подарок от высших сил, с интересом наблюдающих, как разыгрывается пьеса ее жизни… Почему бы этим силам иной раз не прошептать подсказку из суфлерской будки, не поправить декорации? Но вот уже полгода ангелы-хранители были в отлучке и предпочитали не вмешиваться в сюжет – если, конечно, не считать таким вмешательством появление Главной проблемы.
Главную проблему Марии звали Павел Бердянский. После стремительного романа, продлившегося ровно один день, и столь же стремительно, сколь бесславно оборвавшегося в помещении уборной, их общение – если так можно назвать мимолетные встречи в коридорах -напоминало вальс в заминированной комнате.
Сталкиваясь с Бердянским нос к носу, Мария вежливо и спокойно здоровалась, хотя внутри сейчас же скручивался жгучий комок, а Павел молча пролетал мимо, плотно сжав губы, с напряженным лицом… за неделю он всего несколько раз удостоил ее прямого взгляда и ни разу не заговорил с ней. Но, как Мария быстро выяснила, у него было в запасе много способов изводить и доставать ту, что посмела обидеть его сиятельную особу.
