– Да.
Обычно этого слова хватает, чтобы женщина согласилась отдаться. Она примерно знает, что за этим последует, она это предчувствует. Но чаще всего она понятия не имеет, сколь долго продлится договор, скрепленный этим коротким словом: пару-тройку дней или долгие годы совместной жизни. Займет ли это часть ее времени, слегка коснется тела или заберет всю душу целиком. Можно понять свои побуждения, свои желания в настоящий момент, но кто может предсказать свои чувства на будущее? Кто может знать, сколько «возможно» или даже «ни за что» последует после короткого «да», каким бы искренним оно ни было?
Я испытала в своей жизни не так много оргазмов. Дюжину, может, меньше. Но каждый раз, когда это со мной происходит, одна деталь мне кажется странной: я принадлежу к той редкой породе женщин, которые при наступлении сладострастного момента вскрикивают «нет», а вовсе не «да». Я знаю, что некоторые кричат «Ах! Боже мой!», другие «Еще, еще!», многие просто произносят имя своего возлюбленного. Что все это значит? Почему я отношусь к женщинам типа «нет, нет, нет и нет»? Понятия не имею. Даже не уверена, что мне хочется знать, что в этом кроется.
>(Написано незнакомым почерком 06/06/2009.
Но как он мог узнать об этом???)
Я три раза сказала «да», как бы для того, чтобы яснее прорисовать траекторию своей судьбы, и вот мы в эту же ночь очутились в личных апартаментах Дэвида, упрятанных в самом центре его резиденции на улице Тур-де-Дам. В доме номер три.
– Входи!
Он проводил меня в свою спальню, будуар в стиле модерн, где приглашенный дизайнер, согласуясь со вкусом хозяина, особые усилия приложил к тому, чтобы подчеркнуть романтический дух интерьера, развесив гобелены на стенах, но в выборе цветов руководствовался характерным для современного стиля смешением ярких красок, усилив впечатление выбором мебели ультрамодерн, с четкими линиями, прямыми углами и геометрическими пропорциями.
Стоило нам переступить порог спальни, как Дэвид всем телом прижался к моей спине и горячо задышал мне в затылок. Я сквозь одежду почувствовала, как мои ягодицы пришли в соприкосновение с его крепким, набухшим от нетерпения фаллосом.
Мне понравилась откровенная непосредственность и такой решительный подход к делу. Хотелось, чтобы он взял меня не мешкая, без долгого вступления, а главное – прежде, чем я позволила бы ему со мной это сотворить.
– Сними их.
Речь, конечно, о трусиках. Их контур выпуклой полосочкой чуть проступал сквозь тонкий трикотаж шерстяного черного платьица. Я послушалась, но Дэвид был нетерпелив, ему показалось, что я недостаточно быстро это делаю. Тогда он просунул руку прямо мне под трусы, схватил за кружева и с силой дернул вниз, явно намереваясь просто сорвать их с моей попки.
– Ай! – вскрикнула я, когда на моей нежной коже проступили красные следы от царапин.
Трусики не поддались. Чисто символически получалось так, что я сопротивлялась ему, ему самому, которому до сего времени все и вся уступали без промедления.
– Прости, прости, – прошептал он, прерывисто дыша, не столько расстроившись, что сделал мне больно, сколько огорчившись, что ему не удалось совершить задуманное.
