– Ты говоришь по-нашему? – удивленно спросил часовой постарше.
– Конечно! – рассмеялся путник. – Я такой же мёз, как и вы.
– Да ну? А я б тебя не отличил от собачьего дерьма! – огрызнулся второй часовой.
– И я тоже, – добавил его товарищ чуть более вежливым тоном.
– Возможно, но я родился и вырос в этом селении. – Он нахмурился при виде их сердитых взглядов. – Так-то вы меня встречаете после почти десяти лет отсутствия?
Путник уже готов был сказать, что его зовут Пейрос, но старший из стражников заговорил первым.
– Кто ты такой? – Он присмотрелся к рукам новоприбывшего, заметив брызги крови, а потом снова перевел взгляд на его лицо. – Погоди-ка! Да я же тебя знаю! Спартак?
«Вот дерьмо!»
– Верно, – коротко отозвался путник, поглаживая рукоять меча.
Мужчина постарше расплылся в изумленной улыбке:
– Ради всех богов, что ж ты сразу-то не сказал?! Я Ликург. Мы с Ситалком вместе сражались. – Он предостерегающе взглянул на приятеля.
– Я тебя помню, – сказал Спартак, приветливо кивнув.
А вот его взгляд, брошенный на второго часового, был куда менее дружелюбным. Пристыженный воин вдруг заинтересовался грязью у себя под ногами.
– За то время, пока тебя не было дома, многое изменилось, – печально сказал Ликург. – Твой отец…
– Знаю, – оборвал его Спартак. – Он мертв.
– Да.
Спартак не сдержался:
– Умер при подозрительных обстоятельствах, как я слышал.
Ликург посмотрел на своего товарища.
– Никто из нас не имеет к этому отношения. Тебе надо поговорить с Поллесом.
– С Поллесом?
– Это главный телохранитель царя, – с явственным отвращением произнес Ликург.
– А что с Гетасом, Севтом и Медоком? Они еще живы? – небрежно поинтересовался Спартак.
– О да. Они впали в немилость, но не лезли не в свои дела, поэтому Котис не стал их трогать. – Осознав, что их разговор принял опасное направление, Ликург облизал губы. – А ты?..
Спартак словно бы не услышал его.
– Я устал. Я несколько недель провел в пути. И хочу лишь одного – съесть чего-нибудь горячего и выпить со старыми друзьями. Царь подождет до завтра. А до тех пор не нужно ему знать, что я вернулся. – «А к тому времени, если будет на то воля богов, станет слишком поздно. Раз эти двое меня узнали, действовать надо немедленно. Гетас и остальные помогут». – Я же не очень многого прошу?
– К-конечно нет, – запинаясь, пробормотал Ликург и свирепо взглянул на напарника. – Мы никому ни слова.
– Ни единой живой душе, – предупредил Спартак.
Голос его внезапно сделался ледяным, и стражники испуганно кивнули.
И, прикрыв нижнюю часть лица полой плаща, Спартак прошел мимо них, не говоря более ни слова.
– Ты, придурок недоделанный! – зашипел Ликург, когда путник скрылся из вида. – Спартак – один из опаснейших воинов, каких знало наше племя! Радуйся, что он был в хорошем настроении. Тебе не захочется его злить, уверяю.
– Что он задумал?
– Не знаю! – огрызнулся Ликург. – И знать не желаю! Если кто-то будет потом спрашивать – мы его не узнали. Понял?
