Он проснулся от треска дерева. Долгие годы боевого опыта заставили его вскочить и схватиться за меч. Но он слишком мало спал, да еще и споткнулся, вставая, и потому не успел до конца вытащить клинок из ножен. В выломанную дверь ворвалось с полдюжины мужчин, вооруженных дубинками. Они окружили Спартака с Гетасом – тот успел схватить вертел из очага, – как волки, загоняющие оленя.
– Что, черт побери, происходит? – воскликнул Гетас. – Чего вам надо?
Но Спартак уже понял, что происходит. «Кто-то предал нас». Один из незваных гостей ударил его по голове дубинкой. Боль накатила волной, и перед глазами звездами заплясали светящиеся точки. Он рухнул на пол, словно мешок с камнями. Сквозь обрушившийся на него град ударов он слышал, как где-то на заднем плане кричат жена и дети Гетаса. Где-то на краю сознания вспыхнула ярость, но сейчас Спартак мог лишь свернуться клубочком в тщетной попытке избежать новых побоев.
– Хватит! – крикнул наконец кто-то. – Вы его убьете!
Воины неохотно отошли.
Спартаку понадобились все его силы до капли, чтобы начать двигаться, но все же он сумел разогнуться и поднять голову.
– Гетас? – прохрипел он.
– Живой я.
Спартак взглянул на красивого воина, который, похоже, был тут за главного.
– Шавка подзаборная! Ты, должно быть, Поллес.
Тот ответил насмешливым поклоном:
– К твоим услугам.
– Если ты хоть пальцем тронешь женщину и детей, я…
– И что же ты сделаешь? – с жестоким смехом перебил его Поллес; его люди ухмылялись.
– Отрежу тебе яйца и заставлю сожрать! – прорычал Спартак. – А потом прикончу!
– Интересно было бы взглянуть на твои попытки. – Поллес пнул Спартака в живот, и того вырвало. – На твое счастье, царь не желает, чтобы вам причинили вред. Во всяком случае, пока. – Он злорадно усмехнулся.
Спартак попытался схватить Поллеса за щиколотку, но глава телохранителей просто шагнул назад.
– Все думали, что ты мертв.
– Как видишь, нет.
– Скоро будешь. Заговор с целью убийства царя, серьезно?
– Уж ты об убийствах знаешь все, – отозвался Спартак. – Сукин сын.
Поллес хохотнул:
– Что, услышал про своего отца?
Вместо ответа Спартак бросил на него полный ненависти взгляд:
– Кто эта крыса? Кто рассказал тебе?
Поллес посмотрел на своих людей:
– Ну что, сказать ему или пусть пока помучается?
– Пусть помучается, потом сам увидит, – жестоко предложил один из воинов. – Хочу посмотреть на его лицо, когда до него дойдет.
– Хорошая идея, – промурлыкал Поллес.
– Да пошли вы… – прошептал Спартак. Теперь он вспомнил, как Олинф помедлил, прежде чем ответить. Олинф. Наверняка это он предатель.
– Что вы собираетесь с ними делать? – дрожащим голосом спросила жена Гетаса.
– А ты как думаешь? – ухмыльнулся Поллес. – Этих двоих и еще одного изменника будут пытать на глазах у всего племени. Когда Котис решит, что все заговорщики выявлены, он перережет им глотки. Остальных просто казнят.
Женщина кинулась на него с криком ярости, но охранявший ее воин поставил ей подножку. Жена Гетаса споткнулась и упала на полу рядом со Спартаком. Она не попыталась встать, даже когда дети заплакали. Ее тело сотрясали беззвучные рыдания.
Спартака захлестнула бессильная ярость.
– А Ариадна?
– А, выходит, это ты заступился за нее у ворот. Так я и думал! – ощерился Поллес. – Когда труды сегодняшнего дня завершатся, Котис устроит праздничный пир. А потом возьмет ее на ложе. Она будет его новой женой.
Лицо Спартака исказилось от ярости, и он попытался встать. Но удар дубинки швырнул его обратно на пол. Он почти не осознавал, что его подняли и вынесли наружу. У хижины собралась толпа. На лицах жителей был написан гнев, но никто не осмелился вмешаться. «Теперь они пойдут за Севтом и Медоком», – с горечью подумал Спартак.
