– В какой-то мере.
Ариадна нахмурилась, подозревая, почему он ответил именно так, но не желая спрашивать.
– Отъезд из Иллирии – это навсегда. Дело не во мне, понимаешь? Я примирился со своей судьбой, – прорычал Спартак. – Я беспокоюсь о тебе! Когда меня убьют, ты останешься одна. Не просто в чужой стране, полной негодяев-римлян, но рядом с Фортисом, который постоянно будет пытаться трахнуть тебя. Я видел, как он смотрит на тебя. Может, все-таки передумаешь? Останешься здесь?
– Это было мое решение. Или ты забыл, что Котис собирался сделать со мной? – При одной мысли об этом Ариадну замутило. – Уйти с тобой – это был наилучший вариант для меня! Куда еще я могла пойти – обратно в Кабиле, к тамошним сварливым старым жрецам? Или к этому мерзавцу, моему отцу? А что касается Фортиса – тьфу! Этот сукин сын получит змею в лицо, если попытается распустить лапы. Нет. Мое место здесь, рядом с тобой. – Надеясь, что ее бравада достаточно убедительна, Ариадна взяла его за руку. – Так пожелал Дионис, – солгала она.
Спартак внимательно взглянул на нее:
– Ты это видела?
– Нет, не совсем. – Ее вздох был полон непритворного сожаления. – Но вряд ли Дионис желал, чтобы я осталась там, на поругание Котису. Что это бы дало? Так я, по крайней мере, могу нести его слово обратно в Италию. Там несколько поколений запрещали молиться ему. Я стану его новым посланцем.
Спартак на мгновение задумался. Похоже, он все равно не сумеет ее остановить. И если уж говорить начистоту, хорошо, что она отправится с ним.
– Так тому и быть.
Ариадна вознесла безмолвную молитву к Дионису: «Прости! Я не желала упоминать твое имя всуе. Ведь правда же наилучший выход для меня – отправиться в путь вместе со Спартаком? Я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти тебе новых почитателей». – «Трусиха! – возопила ее совесть. – Ты заботишься лишь о собственной шкуре!»
После злосчастной переправы через Адриатическое море они провели в пути еще почти неделю. Спартак оказался не готов увидеть плодородные земли Италии, ее поля, где росли все злаки, какие только можно себе представить. Это было ошеломительное зрелище, даже если не принимать в расчет житницы Сицилии и Египта.
Неудивительно, что эти мерзавцы сумели создать такие огромные армии! Римлянам была гарантирована пища – в отличие от народов, живущих на скудной земле. Однако же при всем плодородии Италии Спартак радовался узким горным тропам, по которым они шли через Апеннины, – эти места напоминали ему Фракию. Здешние пейзажи были удивительно прекрасны: крутые ущелья, стремительные реки и скалы, где жили лишь птицы. По пути они встретили только одного пастуха.
Пару часов назад их колонна спустилась с гор и вступила на широкую мощеную Аппиеву дорогу. Они двинулись далее на юго-восток, к Капуе, чьи внушительные стены уже виднелись на горизонте. Однако, не доходя где-то четверти мили до стен, заметили отдельно стоящее приземистое прямоугольное здание. Заходящее солнце частично подсвечивало его сзади, превращая постройку в черную нависающую громаду.
– Вот вы и прибыли, прекрасные господа, – фыркнул Фортис и взмахнул рукой. – Можете взглянуть на свой новый дом!
Все до единого пленники вытянули шею.
– Это похоже на какую-то чертову крепость, – негромко произнес Гетас.
Фортис расслышал его слова.
– Поздравляю! Ты не так глуп, как кажешься на вид, – ответил он по-фракийски. – Это она и есть! Стены почти десяти футов в толщину и один-единственный вход, который денно и нощно охраняют шесть лучших людей Батиата. А вы чего ждали, если там внутри две сотни отребья наподобие вас? Надеюсь, вам там понравится, потому что, стоит вам туда войти, псы, выходить оттуда вам придется только на арену. Или, – он злобно взглянул на рабов, – ваши трупы выбросят на соседнюю свалку. – Фортис сверкнул глазами на семерых нефракийцев, непонимающе глядящих на него. – Путешествию скоро конец! – крикнул он на латыни и указал на здание. – Лудус! Лудус!
