На деревянной коричневой двери висела такая же жёлтая вывеска с гитарой. Славка потянул ручку и оказался в прохладном подъезде…
Не похоже, чтоб в таком месте был магазин. Но он даже работал: на стене висели блестящие гитары разных цветов и характеров, в витринах лежали флейты и всякие электронные приспособления. А струн не было! Продавец, круглый дядька в полосатой рубашке, очень похожий на Степана Леднёва из фильма «Большая перемена», развёл руками:
– Серебряных – нет… Были нейлоновые где-то, последняя пачка… – он наклонился под прилавок, выдвинул ящик, порылся там, потом посмотрел на Славку и вздохнул виновато. – И те закончились…
– А не подскажете, где ещё есть музыкальные магазины? – расстроенно спросил Славка. Надо же…
Мужчина потёр подбородок, посмотрел на гитары, покачал головой. Потом поднял брови:
– Точно! Раньше был магазин «Спорт» возле стадиона. Там тоже продавались гитары и струны…
– В спортивном магазине?
– Да-да, там были…
– А где это?
– Ну, рядом со стадионом… Не знаешь? Это недалеко: выйдешь к памятнику, пройдёшь по бульвару до конца, там кинотеатр, за ним – стадион. А справа – трёхэтажное здание, там и будет магазин.
– Спасибо! – обрадовался Славка.
– Да не за что. Там должны быть струны: они постоянно заказывают из Москвы.
Ага, значит, за памятником… Славка посмотрел в конец бульвара – только яркие клумбы, где там кинотеатр? Ну ладно, поискать всё же стоит, что же делать ещё? Только сначала он отдохнёт…
Славка взял большой стаканчик газировки, отпил половину – чтоб не пролить по дороге – и аккуратно пошёл искать лавочку в сквере с фонтанами.
Глава 4
Большой выбор
Кошелёк прилип к пузу: он лежал под майкой. В карман Нимка его класть побоялся. А здесь надёжнее: не вывалится, не потеряется, и никто не увидит.
Качели стремительно гоняли тёплый воздух и поднимали Нимку над землёй. Туда – сюда. А он раскачивался, смотрел на жёлтые горки, пересечение перекладин, труб и мостов, которые постепенно наполнялись детьми. Кто-то носился по лесенкам, кто-то ломал сухие куличи, а двое, лет пяти, замерли возле его качелей. Давно уже стояли. И смотрели на Нимку. А он слазить не собирался.
Это, получается, что? Это он сейчас может пойти и купить себе мороженое. И ещё воды. И ещё мороженое…
Шумели фонтаны, от деревьев тени стали длиннее: скоро вечер. Возле лавочки, где он нашёл этот бумажник, никто не ходил, не искал. Не нужен никому, что ли? Не может такого быть!
В кошельке никаких опознавательных знаков не было. Кроме денег. Ни метки, ни телефона, ни фотографии – ничего…
– Мальчик, – нерешительно позвал его кто-то. Нимка скосил глаза вниз: дети так и стояли, перетаптываясь на сухом гравии.
– Чего? – спросил Нимка в высоте.
– А можно нам покататься? – спросил второй.
Нимка перестал раскачиваться, подождал, пока качели сбавят ход, и спрыгнул… Задумчиво побродил по площадке, повисел на турнике и вышел на дорожки. Пнул зазевавшемуся карапузу мячик, медленно пошёл мимо лавочек и газонов.
Пойти, что ли, домой? Кошелёк за пазухой был очень горячим. Нимка поправил майку.
Что упало – то пропало… Нет, ну пришёл бы хозяин, если б нужен был ему!
А если он придёт вечером? Может, стоит положить на место?
Нимка оглянулся на лавочку – пусто. Рядом гуляют мамы с колясками, бабульки, дети на велосипедах носятся… Увидят – не поймут…
Да и вообще, не факт, что он долежит до хозяина…
Нимка снова поправил кошелёк. Вздохнул. Не хотелось расставаться с неожиданным богатством. Тем более что оно больше маминой зарплаты. Вот она…
