Нам позвонили на день раньше – родители скончались – отравление угарным газом. И это среди лета! Лариса объяснила, что мать решила протопить, чтобы нагреть побольше воды для бани.
Мы были в страшном горе. Во время похорон, сёстры даже помирились около свежей двойной могилы. Вернулись домой. От них – ни звука, ни ответа, ни привета. Поехали в их городок – дом продан задним числом. Как будто, родители подписали все бумаги за один день до смерти. Лариса с семьёй исчезла. Что нам было делать? Просматривается ясно видный криминальный след. И в то же время очень-очень не хотелось в это верить!
Я воспользовался своими старыми связями и их нашли. В том же городе на родине Амира. Все четверо живые и здоровые.
Мы не стали подавать на них заявление в милицию. А может быть, и надо было это сделать!
Я согласился, но поставил условие – все отношения с ними прекращаем. Я даже ночевать с ними не останусь под одной крышей и вам не разрешу!
С тех пор прошло больше десяти лет. Никто нас больше не побеспокоил.
***************************
Утром он ушёл на смену, а я поехал в суд. Судили присяжные. Обвинение налегало на факт неоказания помощи и ребёнка, который с самого рождения остался без матери. Защита выдвинула версию, что пострадавшая могла сама бросится под машину с целью самоубийства. То есть этого утверждать наверняка невозможно, но вероятность этого очень большая. Первый свидетель – мужчина, переходивший перед Аней дорогу, теперь уже был уверен, что он – переходил на «жёлтый», значит, Аня точно шла на «красный».
Выступила в качестве свидетеля Роза Михайловна. Рассказала, что Аня много слушала разной мрачной музыки о красивой смерти. Вызвали и меня. Спросили:
– Когда вы жили гражданским браком, говорила ли Аня о смерти, как способе уйти от проблем? – я ответил:
– Нет, не говорила.
– Почему вы расстались? – спросил обвинитель.
Я был вынужден сказать, что она меня оставила, когда узнала об измене. Адвокат Фариды поинтересовался судьбой дочери Ани. Я сказал, что она живёт со мной и мои родители мне во всём помогают.
Как-то очень быстро подсудимой предоставляют последнее слово. Она встала – такая бледная, без косметики, одетая в серое платьице – сама скромность и смирение и произнесла свою речь с трагическим выражением лица.
Да, она признаёт себя виновной, но просит о милосердии. Сообщила, что лечилась после аварии в нервном диспансере и обещает, что никогда в жизни не сядет больше за руль. В конце речи она картинно, как мне показалось, зарыдала.
Вердикт присяжных был – «виновна», но заслуживает снисхождения. Приговор – три года условно. Противно было смотреть, как они все и адвокат обнимались и поздравляли друг друга. Я не стал настаивать на обжаловании приговора.
Глава 11. А вдруг получится?
Меня накрыла волна чёрной меланхолии. После суда, за что бы я ни брался – не мог отогнать от себя мрачные мысли. И злился я не на Фариду – эту безголовую дамочку, которая ускользнула-таки от справедливого возмездия. Я роптал на судьбу, которая так небрежно распорядилась с Аниной, только начавшейся жизнью.
Меня всячески пытались отвлечь. Родители демонстрировали ежедневные «достижения» моей крохи, а мне плакать хотелось, когда я представлял на месте Нэлли Анюту, почему-то такую же босую и в коротком льняном халатике.
На «объекте» работа шла довольно быстро. Был уже готов второй этаж. По задумке Володи – второй этаж – это будет нулевой уровень, который надо пройти. За игроком «гонялись» виртуальные и реальные монстрики и нечисть, которые можно было отключать, но «отключалки» каждый раз ставились в новое место. Дизайн и звуковое сопровождение были настолько насыщенными, что я решил, что следует оборудовать нормальный медпункт на выходе.
