Спасение царя Федора - страница 8

Итак, в настоящий момент мы готовим сразу три операции. Во-первых – сталкерскую вылазку в верхний мертвый мир, для чего требуется реанимировать ведущий туда канал. Во-вторых – операцию по отжиму Крыма у татар и турок в 1605 году, для чего надо собрать войска в ударный кулак и дождаться того момента, когда канал в мир Смуты станет проницаемым. В-третьих – спасательную операцию по извлечению из-под удара царской семью Годуновых; тут на всякий случай, если дело затянется до упора, необходимо подготовить специальный штурмовой отряд из бойцовых лилиток и первопризывных амазонок, а также дождаться десятого июня (если, конечно, к тому времени мы уже будем иметь доступ во тот мир). Если Годуновых спасти не удастся, то все равно, ситуация не станет и безнадежной, хоть и осложнится. Гришку Отрепьева, Владислава Жигимонтовича, второго и третьего Лжедмитриев, а также бояр-изменников и прочих предателей, польстившихся на польские посулы, ждет ужасный конец, потому что до сантиментов ли тут, когда спасают великую державу.

05 июня 1605 год Р. Х., день первый, Раннее утро. Москва, Кремль, боярский дом Годуновых

Низвергнутый московскою толпою царь ФедорIIБорисович

Начало лета года мира 7113-го от сотворения было смутным во всех смыслах этого слова. Брожения и шатания, вызванные внезапной кончиной царя Бориса Федоровича, усугубились жаркой и душной погодой, которая то и дело разражалась бурными грозами. От этой давящей на грудь и виски влажной жары смутно хотелось прохлады и перемен к лучшему. Люди от этого стали нервными, вздорными, и в то же время доверчивыми к льстивым посулам разных проходимцев, то и дело обещающих молочные реки в кисельных берегах. По крайней мере, юному свергнутому царю хотелось верить, что всему виной не отсутствие у него личного авторитета, которым можно было бы надавить на войско и на бояр, не деятельность его родни, по старым обычаям тянущих на себя все, что плохо лежит, и не прилипшая к его отцу, как дерьмо к сапогу, изрядно пованивающая история с сыном Ивана Грозного от седьмого брака – так называемым, «царевичем^>5 Дмитрием».

Короче, едва помер папенька, как все начало расползаться как прелые онучи. Верные до того законному государю бояре и воеводы принялись перебегать на сторону вора и самозванца, народ принялся роптать, желая улучшения своей доли, на украинах снова, как во времена вора Хлопка, зашевелились казаки и беглые холопы, а за ними встали в боевую стойку войска Речи Посполитой, Швеции и Крымского ханства, готовые терзать ослабевшую и погрязшую в междоусобицах Московию.

Первого июня (по юлианскому календарю) толпой москвичей во главе с боярами-изменниками Никитой Плещеевым и Гаврилой Пушкиным была арестована не только семья бывшего царя, но и многие родственники – как со стороны Годуновых, так со стороны Скуратовых-Бельских^>6. Другие же родственники – такие, как Богдан Бельский, двоюродный брат Марии Годуновой – напротив, перешли на сторону вора и самозванца, и принялись служить ему с такой горячностью как будто это был их законный государь.

Время подходило к заутрене, и ворочающийся на мягкой постели в утренней полудреме юный свергнутый царь соизволил наконец-то открыть глаза – и тут же замер от ужаса. Опочивальня была едва освещена тусклым огнем лампадки, но стоящий прямо возле его ложа мужичина, странно одетый, при вложенном в ножны мече и гладко выбритый, будто лях, был виден во всех подробностях, словно сам светился изнутри. Собственно, с того момента, как начались неустройства и власть начала утекать из рук Годуновых как вода между пальцев, юный Федор был уверен, что всех их рано или поздно обязательно убьют, потому что ни один самозванец не оставит в живых представителя предыдущей династии, разве что его сестра Ксения еще может представлять собой определенную ценность в смысле закрепления а Лжедмитрием прав на престол через брак с дочерью предыдущего царя. Но и это тоже сомнительно, потому что при Самозванце уже состояла юная полячка, положившая глаз… нет не на бывшего холопа и монаха-расстригу, а на престол Московского царства, на который она сама собиралась усесться тощим задом, а затем усадить туда своих детей.