– То, что я собираюсь найти первым делом, – имперские списки номов. Желательно, с портретами.
– Что это? – удивилась Улия.
Ну, конечно. Она же была из Тумалы, Тинар всё время забывал об этом, и приходила в недоумение от целой кучи вещей, которые казались само собой разумеющимися для того, кто всегда жил в Таифе.
– Каждый ном составляет списки всех, кто имеет более-менее существенное значение. Вообще-то, быть в списке, значит очень многое для достоинства рода.
– А ты есть в списке?
– Не знаю, – пожал плечами Тинар. – Раньше грумы всячески избегали попадать в поле зрения императора, списки составляли только на тех, кто вынужден иметь дело с высокими домами. Это необходимо для установки торговых связей. Начальники гильдий находились на уровне бароната, поэтому все Фэнги там были точно. Что сейчас происходит в грумгороде, мне сложно сказать. Наверняка с тех пор, как начальником гильдии стал мой отец, многое изменилось…
Впервые за долгое время Тинар упомянул отца. Кажется, Улия действовала на него, как те сонные травы, которыми поят заботливые мамы чересчур возбудимых грумят, когда те не могут уснуть.
– Мне мало что известно, – пояснил он всё тем же спокойным и даже рассудительным голосом. – Сейчас я толкьо пережидаю там необходимое для восстановления время, стараюсь никому не попадаться на глаза и ни во что не вникать.
Это было правдой. Тинар не хотел видеть никого, кроме Келли (и то – по необходимости), а когда она заговаривала с ним о делах в грумгороде, давал понять, что не хочет об этом слышать. Так же, как и не собирается встречаться ни с близкими, ни просто со знакомыми. Он не знал, как смотреть им в глаза. Ему – сыну Торка Моу, который предал своего старинного друга. Жгучий стыд опалял жаром лицо, как только Тин думал об этом.
Улия внимательно посмотрела на грума:
– Это безумно, но заслуживает уважение. То, ради чего ты оставил Ляльки.
Тинар покачал головой:
– Просто обещание из тех, что нельзя отбросить. Каким бы оно не казалось безумным, опасным, даже никчёмным или глупым. Кроме того, мне уже назначили цену за его образ. Так что нужно просто пойти и сделать. Времени у меня не так уж много.
– Какую цену? – удивилась девушка. – Кто назначил?
– Капь, – непонятно ответил Тинар. – Капь явила образ из тени. Она выставила счёт, который я не могу не оплатить. Чуть позже, но это всё равно нужно будет сделать.
Он помолчал. Затем вдруг произнёс те слова, которые Улия никак не ожидала от него услышать.
– На самом деле я сейчас ничего не боюсь. Потому, что испытал это. Своими глазами наблюдать, как унизили и растоптали близкое тебе существо, но не в силах ничего предпринять. Вот это – самая мучительная вещь на свете.
– Хорошо, – просто сказала Улия, отбирая огромный кусок солонины у Сёмы. Зверёк повис под её рукой, вцепившись зубами в желанный ломоть, но понял, что захотел больше, чем в него влезет, разжал челюсти и полетел вниз.
– Я просто ещё немного должен подумать, так как мой план нуждается в некоторой доработке.
– Доработке?
– Думаю, я не рассмотрел все варианты, – Тинар махнул рукой и схватил кусок солонины, провожаемый жалобным взглядом Сёмы. – А что насчёт тебя? Ты так и не рассказала, почему пошла со мной. И вообще – зачем ты появилась в Таифе?
Улия вздохнула:
– Не только ты можешь давать обещания, которые нельзя не исполнить.
– Ты кому-то поклялась?
– Не так, чтобы прямо поклялась-поклялась… Я пообещала Эль кое-что.
