Глава восьмая. «Безлунная свинья»
– Этот город очень вонюч, – сказала Улия, с подозрением оглядывая кучу ветоши возле углового дома. – И это столица Таифа, претендующего на мировое господство? Где же обещанное празднование совершеннолетия принца?
На ворохе тряпья засохли пятна, подозрительно напоминающие кровь. Догадку подтверждала туча мух, клубившаяся над гниющей кучей.
Впрочем, мухи сопровождали путников от самых городских ворот – жирные, надоедливые и наглые. Весь Каракорум противно звенел мухами.
– Город не был таким, – растерянно произнёс Тинар. – Когда мы с Эль в последний раз приходили сюда, он казался совершенно другим.
– Неужели? – приподняла бровь Улия.
Плащ на её груди заходил ходуном, Сёма не высовывал даже носа наружу с тех пор, как они вошли в Каракорум. Но ни разу не упустил возможность показать своё молчаливо-красноречивое недовольство обстоятельствами, в которые попал.
Тинар кивнул. Он не меньше, чем гости из Тумалы, оказался удивлён и удручён этим хаосом.
– И каким же он был? – Улия не унималась.
– Ну, таким… Грандиозным. Живым. Хлопотливым. Может, где-то и вонючим, но не до такой степени…
Словно перечёркивая его слова, сверху вдруг опрокинулся ушат зловонной жидкости – кто-то вылил содержимое ночного горшка прямо из окна на улицу. Тинар еле успел отскочить, зацепив Улию. Они чуть не свалились на замызганную мостовую, в последний момент удержавшись на ногах. Сёма, который почти вылетел из своего укрытия, пронзительно заверещал: вонючие капли всё-таки попали на мордочку.
Улия принялась вытирать несчастного зверька пропылённым подолом своего длинного плаща. Чище Сёма от этого не становился, действие имело скорее утешающую функцию.
– Нам срочно нужно помыться с дороги, – сказала Улия, когда несчастный зверёк спрятался обратно. – Но у меня не осталось никаких иллюзий. В этом городе?
И тут же сама ответила, словно грум осмелился возразить, хотя он не сказал ни слова:
– Брось! Никогда мы не найдём здесь чистой воды.
– Вообще-то, – мягко напомнил Тинар, – вы сами решили идти со мной.
Ему очень хотелось сказать «навязались», но не стоит усугублять ситуацию. Ссориться сейчас совершенно некстати.
– И, извини, но я напомню, – вежливость Тинара превосходила все мыслимые ожидания, – мы сюда не помыться пришли, а залезть в имперские свитки переписи.
– Одно другому не мешает, – заявила Улия.
Тинар чувствовал себя немного виноватым. В Каракоруме он собирался обратиться за помощью к знакомым теневым аримам, но встретиться с ними не удалось. Рыночная площадь, на которой располагался театр, мало напоминала прежнюю себя. Всеобщая неразбериха в стране проникла в самое сердце столицы. Торговые ряды, смятые людской паникой, обветшавшие в мгновение ока дома вокруг . Мусор и вонь, запустение и мрак – вот что сейчас царило в центральном торжище Каракорума.
И там, где когда-то давал волшебные представления театр теневиков, безжизненно взирали на происходящее грязные стены. Единственная надежда на помощь пропала. Оставалось полагаться только на себя.
Тинар на всякий случай отошёл от брызжущего нечистотами дома подальше и задумался. Самые полные свитки наверняка хранятся в особом отделе, но попасть внутрь бастиона наймастов – на грани возможного. Вернее, за его гранью, поэтому Тинар сразу откинул эту идею. Надо сказать, откинул он её уже давно, ещё в пути, где много размышлял о своём хлипком проекте. Так же как забраковал планы по проникновению в архивы Министерств. Все управления, которые призывают баров, были недоступны. Даже (а вернее – особенно) для везде проникающего грума. Не складывалось у подземного народа симпатии с верными псами. Причём взаимно.
