Пленники на море
(Рассказ Лорана)
Ночь… Тишина… Но что-то как будто переменилось. Едва открыв глаза, я понял, что земля совсем близко. Даже в немом сумраке каюты я улавливал приближение этого неведомого края.
Итак, наше путешествие подходит к концу, думал я. И очень скоро мы наконец узнаем, что же ждет нас в этом новом плену, в котором, как нигде и никогда, мы превратимся в жалких, ничтожных, бессловесных созданий.
Я испытывал одновременно оживление и страх, любопытство и невыразимый ужас.
При тусклом свете единственного ночника я увидел, что Тристан проснулся и теперь лежит, напряженно уставясь в полутьму каюты. Похоже, он тоже понял, что конец нашего пути уже совсем-совсем близок.
Принцессы-пленницы еще спали: нагие и прекрасные, они походили в своих золотых клетках на редкостных, невиданных зверей. Соблазнительная миниатюрная Красавица сияла во мраке своими пышными золотистыми волосами, точно желтое пламя. У Розалинды, ниже ярусом, вьющиеся черные волосы прикрывали белую точеную спину почти до самых округлостей ее маленьких упругих ягодиц. В клеточке над ними лежала на спине высокая и тонкая Елена, ее гладкие каштановые волосы во сне разметались по подушке.
До чего же прекрасны телом наши прелестные подруги по заточению! Уютно свернувшаяся на матрасике Красавица с ее округлыми ручками и ножками, за которые так и подмывает ущипнуть; Елена, в полном забытье откинувшая назад голову и широко раздвинувшая свои длинные стройные ноги, прижавшаяся коленом к прутьям клетки; и, наконец, роскошная Розалинда – под моим взглядом девушка повернулась на бок и тут же выкатились вперед ее крупные спелые груди с заостренными темно-розовыми сосками.
Справа, дальше всех от меня, лежит черноволосый Дмитрий, красотой хорошо развитых мускулов соперничающий с блондинистым Тристаном. Во сне его лицо кажется странно холодным и отстраненным, хотя днем он, пожалуй, среди нас самый добрый и участливый.
Так же как и пленные принцессы, радиво рассаженные по клеткам, точно зверьки, мы, принцы, выглядим не менее экзотически и, пожалуй, не более человечески, чем они. У каждого из нас между ног небольшая крепкая сеточка, не позволяющая даже коснуться рукой собственных страждущих органов.
За те долгие ночи, что мы провели в море, когда надзиратели-туземцы оказывались достаточно далеко, чтобы не слышать нашего шепота, мы имели возможность хорошо узнать друг друга. А за долгие часы вынужденного молчания, когда оставалось лишь уноситься в собственные мысли и мечты, мы, наверное, гораздо лучше узнали и самих себя.
– Лоран, ты слышишь? – встрепенулся вдруг Тристан. – Мы почти у берега.
Тристан среди нас был самым беспокойным юношей. И хотя он безмерно горевал, утратив своего господина, летописца Николаса, принц тем не менее чутко подмечал все происходящее вокруг.
– Да, – выдохнул я в ответ, быстро глянув на него. Его яркие синие глаза возбужденно блестели. – Совсем недолго осталось…
– Я лишь надеюсь…
– Ох, Тристан, разве нам есть на что надеяться?
– …что нас не разведут поодиночке.
Ничего не ответив, я откинулся на спину и закрыл глаза. Что толку говорить о том, что и так очень скоро станет явным. Все равно не в наших силах что-либо изменить!
