– Тут прилетит твоя планета, и инопланетяне нас спасут.
– С какого перепуга инопланетянам нас спасать? Себя мы только сами спасти можем. Инопланетян не будет, конечно, зато когда планета над головой зависнет и всем станет ясно, что столкновение неизбежно, здесь такой Содом с Гоморрой начнется! Жрать друг друга будут.
– Не борщишь? Больше жрать нечего будет что ли? У тебя вон тушенки завались. А мимо пролетит, что тогда, Нострадамус?
– А тогда исламисты нас сожрут. Без всяких ракет и самолетов. Вырежут в городах администрацию в назидание, захватят склады с вооружением, банки, почты, телеграфы. Сценарий известный. Установят порядочек свой. Баб в чадры, мужикам по чалме. Будем пять раз на дню лоб расшибать.
– Что‑то ты, Диман, совсем меня расстроил. Мужики то у нас еще остались. Думаешь, так просто родную землю сдадут?
– Остались! Алкаши, наркоты, менеджеры пузатые! Армия зажирела и спилась, все современное вооружение можно по телевизору пересчитать на парадах. Молодежь лучше в дурку ляжет, чем служить пойдет. Слава Богу, ментовка еще хоть на половину русская. Начальство гнилое сковырнуть – так вполне боеспособное войско.
Вот если астероид или планета чертова реально к Земле приблизится, вот тогда, как не парадоксально, есть у нас шанс родину спасти!
Свиридовская порция давно остыла. Виктор всегда считал друга своеобразным человеком, но не настолько.
– Да, Витя, когда петух к жопе пристроится, вот тогда русские такие подвиги вместе натворят, мама не горюй.
Двусмысленная фраза развеселила Свиридова.
– Русские, говоришь, петухов боятся? Хорошо. Только «мы живем в огромной стране, и все остальные нам завидуют», а татар, например, куда девать?
– А ты думаешь, у них жопа особенная, они с исламистами в одной шеренге будут? Ни хрена. Сколько мы здесь живем, уже не поймешь, чья это земля. Татары в цивилизацию влились, назад пальцем жопу подтирать ни один муфтий не заставит. Татары Коран правильно понимают. В смысле культа большого не делают. Ты ешь давай!
– И что собираешься один делать?
– Уже не один. Помнишь, парня в армию отправляли из больницы? Так я там с доктором подружился, очень ему не нравится ушлепков разных лечить.
– Вот так сразу к тебе в команду записался?
– Я к нему несколько раз ездил консультироваться по поводу запасов из пещер – медикоментов, провизии разной. А с инструментами, – Кабанов показал на станок, – меня водила со «скорой помощи» учит обращаться.
– Вас теперь целая банда.
– Ты эту названию брось! Так нас господа демократы обзывают. А мы себя называем – восставшие люди. Коротко и ясно.
Свиридов поперхнулся от смеха, положил ложку, на дне тарелки еще оставались куски мяса.
Чайник щелкнул выключателем. Кабанов достал экономичную упаковку, чашки.
– Кофе будешь?
– Конечно!
Легко с лучшим другом. Когда понимаешь с полуслова, нет обязательств, но знаешь, что всегда можешь положиться на верную руку и честное сердце.
– Я, наверно, увеличу штат революционеров.
Кабанов разливал кипяток, губы растянулись в сдержанной улыбке. А куда бы ты делся, дорогой товарищ! На этот раз Дмитрий ошибся.
– Ко мне Тремасов Леха заходил. – Свиридов улыбнулся. – Помнишь историю про обосравшегося генерала?
– Топор заходил? Как он?
– Уволили его все‑таки, помаялся бедолага – в серьезные структуры путь заказан, типа, неуправляем, а скорее – в черный список попал. В ЧОПе работает сейчас. Скучно ему. Ко мне приходил лицензию на оружие выправлять. Охотником заделался. Тоже вооружается. Вот вместе вам точно по пути.
