Арианна потянулась за одеялами, которые он принес, но он мягко отодвинул ее в сторону.
– Миледи, вам нужно отдохнуть. – Он сам соорудил ей и себе очень жесткие постели из одеял. – Важно, чтобы к вам как можно скорее вернулись силы.
Пока он стелил постели, Арианна отодвинула от себя остатки еды. Увидев это, Брайан нахмурился и показал на жесткое ложе, приготовленное для нее:
– Спать.
Арианна закатила глаза и пододвинулась к одеялу, расстеленному на твердом полу пещеры. Две постели лежали очень близко одна к другой, но Арианна решила ничего не говорить по этому поводу. Интуиция подсказывала ей, что сэр Брайан – не тот человек, который станет к ней приставать. Арианна не исключала, что он может попытаться ее соблазнить, ведь она вдова и у него под боком, но она не опасалась, что может уступить. Впрочем, если ей хватит глупости это сделать, не страшно: она же не девственница, которую нужно будет ради спасения чести семьи насильно выдать замуж. Она вдова, и ей уже двадцать три года.
Лежать на одеяле было ненамного мягче, чем на твердой земле. Стараясь не морщиться, Арианна легла на жесткую постель и накрылась сверху вторым одеялом, которое ей дал Брайан. Несмотря на усталость, она лежала с широко раскрытыми глазами и смотрела на отблески пламени, танцующие на потолке маленькой пещеры. Впервые за несколько лет она легла спать, не пожелав спокойной ночи мальчикам. Ей так хотелось обнять их и поцеловать перед сном, что ныли руки. Арианна знала, что Люсеттам ее доброе отношение к мальчикам казалось очень странным, они даже усмотрели в этом доказательство того, что она недостаточно хороша для их сына и наследника. Но ей было в общем-то все равно. Она полюбила мальчиков с той минуты, когда их передали на ее попечение. Она не испытывала ревности к Мари-Анн, потому что та была их матерью, и не ревновала мужа к его постыдному прошлому. Это должно было бы многое сказать ей о ее собственных чувствах к мужу и браку, но на внутренний голос, частенько нашептывавший ей предостережения, она просто не обращала внимания.
Чего она не могла ни принять, ни простить, так это того, что родители мальчиков их совершенно игнорировали. Семья Клода разве что не плевала с отвращением в сторону его сыновей. Но даже это казалось Арианне не таким большим преступлением, как поведение самого Клода. Он вообще не уделял собственным сыновьям внимания. Все, кому следовало заботиться о мальчиках, или игнорировали их, или просто презирали. И Арианна очень боялась, как бы они не подумали, что и она их тоже бросила. Она прислушалась к шороху – это Брайан устраивался на одеяле, – потом тихо спросила:
– Мишель и Аделар будут в безопасности?
Брайан слышал в ее голосе страх за детей. Ему очень хотелось протянуть к ней руки и утешить ее, и он сжал кулаки, чтобы удержаться. Любовь этой женщины к мнимым бастардам ее мужа достойна восхищения.
– Мои люди будут защищать их даже ценой собственной жизни, – сказал он. – И весь мой клан.
Он произнес это таким тоном, словно клялся на крови. Арианна понимала, что обман Клода сильно подорвал ее веру в людей, и все же словам Брайана она поверила. Каждое слово в его обещании защитить мальчиков прозвучало очень веско. Она вдруг отчетливо поняла, в чем состоял его план.
– Мы ведем врагов по ложному следу, – прошептала она.
– Да, и я очень надеюсь, что ваши враги пошлют бóльшую часть своих людей за нами. Мы приведем их прямиком к погибели.
