– О чем еще вас пытали? – продолжил допрос Доктор.
– Про какого-то немца и про груз то ли в Москву, то ли из Москвы.
– Что вы ответили?
– Что я мог ответить? Про немца и груз я без понятия.
– Что за немец? – с подозрением повернулся к Доктору генерал.
– Не знаю, спросите у Исмагилова, – невозмутимо ответил тот. – К нашему товару немцы отношения не имеют… Чем еще интересовались бандиты?
– Ничем вроде бы. Про какую-то Вику спрашивали. Такой знакомой у меня нет.
Без стука появился полковник, с толстой неотесанной доской и штык-ножом. Приставил доску к дверному косяку так, что стал виден начерченный углем кружок размером с детский кулачок. Протянул Талгату штык-нож.
– До мишени три метра. Две попытки тебе!
Талгат взял нож, прикинул вес. Неудобен он был для бросания в цель. Но и расстояние – всего ничего. Примерился, боль в правом боку еще давала себя знать. Метнул. Клинок вонзился, чуть ли не в центр нарисованного кружка. Полковник выдернул нож, провел пальцем по острию:
– Хреновая сталь, – сказал и уселся за стол. – Где проходил науку?
– В морской пехоте.
– Чего же сразу не сказал, что служил морпехом? – жесткие нотки из голоса полковника улетучились, и глаза подобрели.
– Вы не спрашивали.
– Я знал об этом, – произнес Доктор.
– С вашего разрешения, – обратился полковник к генералу, – мы проедем с морпехом к Айнабулаку. Хочу кое – в чем удостовериться.
Колобок разрешающе махнул рукой.
– Пошли! – скомандовал полковник.
Талгата не стреножили. Лишь жирный лейтенант с изрытым оспинами лицом уселся рядом с ним на заднее сиденье джипа. Похоже, что Талгату пока ничего не угрожало.
Проехали город из конца в конец и по улице Ленина стали подниматься наверх. Дорога до чебуречной много времени не заняла. Талгат попросил завернуть на стоянку. Из дверей чебуречной тут же выскочил худой парнишка и жестами стал приглашать гостей. Вылезший из джипа полковник отмахнулся от него. Спросил Талгата, показывая через дорогу:
– Ты это здание со шпилями видел?
– Это.
– Вилла Искандера. Веди.
Талгат хорошо запомнил тропу, хотя и была ночь. Но светила луна, когда он в сопровождении Колуна проделал путь до своей «могилы» туда и обратно. Теперь вот снова – туда и обратно. А может, только туда?..
Тропа потерялась, когда закончилась полоса леса. Но был приметный ориентир: большой серый валун, на котором красной краской было нарисовано сердце, пронзенной стрелой, и написано имя: Дарига. А рядом – торчавшая из снега кривая березка, выросшая из случайного семени, занесенного шалым ветром. Возле березки Талгат остановился.
– Пришли, – и показал на правый бок валуна.
С этой стороны земля была очищена от мелких камней, и небольшое углубление указывало на то, что здесь недавно рыли яму. И кирка валялась рядом. Полковник поднял ее и сказал рябому автоматчику:
– Пошарь вокруг. Вдруг что найдешь.
Сам нагнулся, подобрал окурок, вынул из кармана пластмассовую коробочку и уложил в нее находку.
– Исмагилов такие курит, – произнес, усаживаясь на гладкий камень. – В какую сторону он ушел?
– Туда, – показал в сторону особняка со шпилями Талгат.
Он стоял, привалившись к валуну, и желал лишь одного: скорее бы все закончилось. Жену и дочь он, конечно же, отправит к Георгию. Но сначала она должна продать квартиру, а это займет немало времени. Значит, сидеть ему пока между жерновами. Любая оплошка – и жернова сомкнутся.
– Где служил, морпех? – прервал его мысли полковник.
