– Но что я могу? – мысленно задаю вопрос.
– Первое. – Дмитрий ловко надевает мне на голову капюшон, скрывая лицо и оставляя минимальный обзор. – Второе. Следи за повязкой на браслете, а лучше спрячь руку под плащ. – Пытается помочь, но я его опережаю. – Хорошо. Далее… Соблюдай тишину. Запомни, залог твоей безопасности: молчание и контроль над эмоциями. Последнее, – проводник акцентирует внимание на самом важном правиле выживания. – Никаких слез.
Согласно киваю, принимая условия.
– А теперь идем. – Он протягивает руку и когда мои пальцы ложатся на ладонь, Дмитрий сжимает их, заключая в надежный захват. Чертит символ, который на секунду вспыхивает синим и тут же гаснет. Тяжелые створки, следуя приказу, медленно отворяются, а там…
Впереди огромных размеров зал, заполненный гулким эхом голосов и ритмичными звуками шагов. Несмотря на многолюдность, здесь ощущается простор, недосягаемость стен и потолка, а пол…
Когда мой взгляд скользит по его поверхности, сердце замирает от страха и я едва удерживаюсь от вскрика. Гладь, по которой ступают наши ноги, совершенно прозрачна. Пустота. Это как идти по воздуху. А там внизу вдалеке завиваются белоснежные барашки облаков, сквозь просветы которых просачивается нежный солнечный свет. Лучи, окрашенные в белый, желтый, оранжевый, красный. На чистом полотне неба игра ярких полос смотрится великолепно.
Но стоит нам смешаться с толпой, бесподобный пейзаж теряется в мелькании ног. Теперь я то и дело улавливаю краски проплывающих мимо одеяний. Правда, их не так и много. Насыщенные: белый, золотой, черный. И приглушенные полупрозрачные: серый и голубой.
Эх! Как же мне хочется скинуть с головы покров и рассмотреть разношерстную массу жителей Ипсилона. Но нет! Нельзя. Поэтому смотрю вниз, перебегая взглядом от светлых к темным одеждам, замечая, что последних становится значительно больше. Постепенно меня окружает темнота.
В испуге сжимаю руку Дмитрия, подавая немой знак, но тот не реагирует.
Что происходит?
Быстро поднимаю надвинутый на глаза капюшон и осматриваюсь.
Оказывается, нас заключили в плотное кольцо мужчины в траурных одеяниях. А за чертой опасного круга продолжают сновать люди, обходя стороной опасную ловушку.
А что Дмитрий?
Он продвигается вперед, увлекая меня за собой и не замечает нависшей угрозы. Воля проводника оказывается парализованной темным исчадием, которое нашептывает что-то на ухо и ослабляет дух, тело.
Чувствую, как рукопожатие теряет былую прочность.
Осознание того, что я останусь одна в плену темных, пугает. Но что я могу? Ни закричать, ни позвать. И даже мысленные мольбы остаются без ответа, заглушенные зловещим шепотом.
И я беспомощно слежу, как Дмитрий выпускают мою руку из своей. Мимолетное прикосновение пальцев к ладони забирает остатки самообладания.
Я в ужасе наблюдаю, как знакомая фигура проводника и темная тень вместе покидают вражеское оцепление.
Умело расставленная ловушка захлопывается, накрывая меня мутно-серым колпаком.
– Не думал, что будет так легко заполучить сэйфин, – ядовитая усмешка, брошенная в спину, заставляет бежать липкие мурашки. – Меня предупредили, что Дмитрий лучший из лучших. Видимо, ошиблись! – с пренебрежением фыркает говорящий.
Страх сковывает мое тело, не оставляя сил отстраниться, отпрянуть или посмотреть в глаза похитителю. Я сейчас похожа на каменное изваяние, вкопанное на несколько метров в землю.
