Но в этот раз человек не торопился, он словно издевался, лаская и гладя меня везде, только не там, где это действительно требовалось. Жар внизу становился нестерпимым, но стоило его руке оказаться где-то поблизости, на животе или на ягодице, как он тут же отводил ее дальше.
– Хочешь большего? – тихо спросил он, когда я начала сама тереться об него, не в силах справиться с разливающимся по телу огнем и устав ждать от человека помощи.
Его рука как раз легла мне между ног и застыла, не совершая больше никаких движений.
– Да, – выдохнула я едва ли не с мольбой в голосе и подвигалась, показывая, что именно мне нужно.
– А ты бы хотела остаться только со мной? – требовательно поинтересовался он.
Как вообще можно говорить о чем-то в такой момент?!
– Да, – сейчас я была готова согласиться вообще на все, лишь бы получить желаемое.
Он же сам нуждается во мне куда больше, чем я в нем, так чего же медлит?
– А если я заберу тебя отсюда?
– Мне нельзя! – от испуга и осознания того, что он предлагает, я немного пришла в себя и отпрянула.
– Ну-ну, – успокоил меня он, притянув ближе, и положил руку обратно, осторожно раздвинув складочки пальцами и слегка погладив.
Я застонала в голос, начав двигаться активнее.
– Есть что-то, что держит тебя? – продолжил допрос он, оставив руку, об которую я терлась сама.
– Да, д-да, – говорить внятно я была не в состоянии.
– Я все улажу, – пообещал он, и подтянул меня еще выше, одновременно соскальзывая вниз.
От позы, в которой мы оказались, закружилась голова. Я стояла на коленях, широко разведя ноги и опираясь об изголовье кровати руками. Мужчина же лежал лицом подо мной. Он надавил мне на ягодицы, заставляя опуститься ниже, и коснулся языком, срывая с моих губ крик. Его язык прошелся по самым влажным местам, а после губы нашли точку, откуда волнами расходилось наслаждение. Но мне хотелось больше, быстрее, так что я не могла усидеть, начав двигаться опять.
И даже когда наступила долгожданная разрядка, а я попыталась отстраниться, мне не дали, перевернув на спину и вылизывая еще долго, пока мое тело окончательно не успокоилось и не перестало вздрагивать от каждого прикосновения горячего языка или прохладных пальцев. Сумасшедший контраст.
Я немного пришла в себя и выдохнула от только что пережитой бури. Удивительно, но, кажется, в этот раз было еще лучше, чем в первый. И почему-то сейчас человек не спешил уходить, лежа рядом со мной и перебирая мои растрепавшиеся волосы. Но я все равно запахнула халатик и делала все, чтобы не смотреть не него. А еще искренне не понимала, почему он решил задержаться? Или он хочет чего-то от меня? Впрочем, чего именно он хочет, догадаться нетрудно, его хотение красноречиво упиралось мне в бедро. И я даже поймала себя на мысли, что сама бы с удовольствием коснулась, провела рукой вдоль напряженной плоти…
Но одернула себя, вцепившись пальцами в подушку. Я здесь не для этого, не для этого всего. И забывать о настоящей цели не должна.
Но рядом с этим человеком почему-то было сложно сохранять трезвость рассудка.
Я осторожно рассматривала его из-под ресниц, глядя снизу вверх и подмечая каждую деталь и черточку. Теперь, когда болезнь его чуть отступила, стало возможно делать какие-то выводы.
У фейри-мужчин черты лица мягкие, не растет щетина, да и в целом они выглядят иначе. Если мужчину-фейри переодеть в женское платье и самую малость накрасить, то отличить будет сложно. Люди до определенного момента казались мне некрасивыми. Всем, кого я успела увидеть по приезду сюда, не хватало изящества: грубые лица, нескладные фигуры, про движения вообще молчу.
