Вслух я произнесла:
– Мам, давай подумаем, что может случиться? Что самое страшное? У меня закончатся деньги, я не смогу снимать квартиру и перееду к тебе?
– Ты просто не понимаешь! Зачем ты тогда меня спрашиваешь? – продолжала орать она.
– Мам, давай ты успокоишься, и мы поговорим.
Я глубоко дышала, ожидая, пока она выплеснет эмоции. Раньше я пыталась спорить, уговаривала не кричать, но это только усугубляло ситуацию. Она еще больше распалялась, и все заканчивалось словами: «Я отрекаюсь от тебя» или «Все! Ты мне больше не дочь!».
Сначала я плакала, услышав такие слова, после того, как, например, забыла повесить одежду в шкаф. Потом старалась объяснить, что я ведь не человека убила сковородкой. Зачем же использовать такие выражения из-за таких мелочей? А потом я перестала реагировать на ее слова. Да, они по-прежнему задевают, но я перестала воспринимать их серьезно. В какой-то момент я убедила себя, что моя мама – не совсем здоровая женщина, и мне не важны ее любовь и оценка моих действий. Так мне казалось. Но сессии с психологом показывали, насколько я ошибалась.
За прошедшие несколько дней я столько услышала советов, что совсем запуталась. Поэтому взяла дополнительную встречу у психотерапевта.
Он сел в свое кресло, я уселась в свое.
– Александр, не сбылась моя мечта, не быть мне пока мамой, – нарочито безразлично сказала я.
– То есть не решились? – уточнил он, и мне показалось, что проскользнула нотка сожаления.
Будто он знал, что так будет, но до последнего надеялся, что все решится по-другому.
– Да, не решился. Теперь все стало еще сложнее.
Я вывалила на него события в баре.
– Понимаете, я не хотела идти. Но пошла, потому что мне хотелось его проконтролировать. Я мучила себя, вместо того чтобы сделать, как я хотела: пойти домой, разобрать вещи и лечь спать.
Он понимающе кивнул.
– А почему вы так себя осуждаете?
– Потому что я дура.
– Вам нельзя быть дурой?
– Нет.
– Почему? Что такого, если иногда вы будете позволять себе ей быть?
Я испугалась предположения, что могу настолько терять контроль над собой.
– Вик, то есть вам нельзя быть дурой, нельзя ошибаться, что еще нельзя?
Я поделилась тем, как в приступе ревности предложила Антону переспать с Лерой, любительницей оригами из салфеток.
– И он вернулся в бар. А я пошла за ним.
– Зачем? – брови терапевта поползли вверх.
– Мне казалось, что если я оставлю эту ситуацию так, то все будет кончено. Совсем.
– Вика, а почему вы считаете, что ваш мужчина не способен держать удар? Даже если вы сказали глупость, вряд ли это обнулит его чувства. Но он вышел из контакта. Закончил его.
– Да, но я не могла этого так оставить. Я бы не смогла спать.
– Почему?
– Ну я же сказала не то, что думала. Я хотела совсем другого.
– Ну даже если сказали, что дальше. Неужели вы думаете, что одна фраза способна все разрушить? Безусловно, вы способны влиять на ситуацию и людей, но лишь на 50%. А вы пытаетесь на 100%. От этого, наверное, очень устаете.
– Да, очень.
Он развел руками.
– Но почему вы это делаете? Зачем за него решаете, страхуете, контролируете, когда он пойдет домой?
– Я боюсь, что он сделает ошибку…
– И что тогда?
– И я буду переживать.
– Но вы же не можете его постоянно контролировать. Вообще, контроль за поведением другого – это иллюзия.
– Я боюсь разочарования. Хотя оно уже наступило, когда он пошел в бар вместо того, чтобы проводить меня, – я почти плакала.
