– И как гостья вы решили высказать ваше ко мне уважение, разбрасываясь проклятиями в разные стороны?
По большому счету девчонке повезло, что она нарвалась на Эрика. Градоправительский сынок хоть и был поганцем редкостным, но, зная список собственных прегрешений, не стал устраивать скандал. Приехал и поставил перед фактом: вот – я, и вот – проклятье. Но это не означало, что Грегори спустит оплошность с рук. Он встал и развернулся к окну. Ему казалось, что так он будет выглядеть внушительнее, но на самом деле просто не мог победить желание рассматривать ее оголенные щиколотки.
– Вы и дня не провели в моем поместье, а уже доставили неприятности, – солнце скрылось за деревьями, и вечерняя прохлада тянулась в кабинет тонкой струйкой. – Вы должны понимать: я не буду исправлять ваши ошибки, не стану выплачивать отступные или вытаскивать из неприятностей. Я – не ваш отец…
Отодвинулось кресло. Стук каблучков по паркету, шорох юбки. Она подошла и тоже вгляделась в вечерние сумерки. Аромат яблоневого цвета с горечью миндаля щекотнул нос. Это ее духи или так пахнет сила ведьмы, которая и есть первозданная жизнь?
– Да, вы не мой отец, – она облизнула губы, что в сумраке сияли алыми всполохами, – поэтому нам лучше договориться, чем портить жизнь друг другу.
Грегори шагнул резко. Так, чтобы между ними не осталось свободного пространства. Он надеялся этим смутить чародейку, но на ее губах лишь расцвела лукавая усмешка. Маг вздёрнул бровь и, как бы проверяя на смелость, коснулся подбородка, заставляя девушку поднять глаза. Пальцы нещадно опалило жаром, а по крови разогналась огненная волна.
– Наглая? – не отрываясь от блеска изумрудных глаз, в которых плясало ведовское пламя, спросил мужчина. Ещё один шаг в пропасть, чтобы самому оказаться объятым эхом ее колдовства.
– Честная… – выдохнула девушка, и от дыхания ее, которое коснулось мага, стало ещё жарче. Он мог поклясться, ведьма тоже чувствует этот огонь и провоцирует. – И по-честному предлагаю взаимовыгодное сотрудничество.
Она не отстранялась, словно испытывая на прочность порядочность одного взятого мужчины. Знала, что раззадоривает, но игра увлекала. Грегори тоже умел играть. Шагнул ещё ближе, почти соприкоснувшись телами. Шепнул, наклонившись к шее:
– Над чем ты сейчас работаешь?
– Яды и противоядия, – томно, с придыханием, ответила ведьма, положив свою тонкую ладонь ему на грудь. Пальцами провела от одной пуговицы к другой, задержалась, крутанув, пытаясь расстегнуть. Грегори мог поклясться, что у него помутнело в глазах, а по крови разбрелась волна неконтролируемой силы. Он смежил веки, убеждая себя, что это всего лишь колдовство девчонки так на него действует, ведьмы – они такие, воплощение жизни в высшем ее проявлении, а ему, как магу смерти, ее отчаянно не хватает, вот и пьянеет от близости.
– В таком случае, тебе будет интересно взглянуть на мою коллекцию, – предложил Стенли, отстранившись, а потом и вовсе сев в кресло. Девушка опёрлась бедром о край стола и, не меняя выражения лица, уточнила:
– Настолько большая? – прозвучало с каким-то нецеломудренным намеком.
– Редкая, – счёл важным подчеркнуть мужчина, разгоняя вязкий туман в голове.
– Почту за честь, – благосклонно отозвалась ведьма, не сводя с него глаз.
Грегори заметил, что их разговор перетекает отнюдь не в проповедь о нравоучениях, а в дружескую беседу. Ведьма показала характер, он взбрыкнул и надавил силой. Скорее всего, да, им проще договориться, чем портить жизнь друг другу. И подкупала эта безрассудная смелость девчонки. То ли воспитание дознавателя давало такие плоды, то ли ведовская сила. Как бы то ни было, но раздражения к ней он больше не чувствовал. Азарт? Возможно… Симпатия? Почему бы нет.
