Гиля очнулась первая и выхватила из рук парнишки коробочку:
- И что у нас здесь такое? – и не спрашивая разрешения, разорвала бумагу.
- Это вы тера Руи? – уточнил парнишка. – Мне ваша подпись в накладной нужна.
- Эвка, что стоишь? Иди расписывайся, - прикрикнула на подругу тира Монти.
Эва грустным взглядом проводила коробку в жадных пальцах соседки, обреченно поняла, что в таком виде подарок уже не вернуть. Поэтому ей ничего другого не оставалось, как поставить подпись в бумаге и пойти отвоевывать посылку.
Гиля же с потрясенным видом разглядывала бриллиантовую брошку в виде двух переплетенных букв Э и Э:
- Так, одна Э – это Эванджелина. А вторая? – девушка удивленно вздернула бровки. – И тихушница ты, Эвка, у нас, оказывается! Нашла себе богатого папика и помалкиваешь!
- Девчонки, я честное слово не знаю, от кого такой странный подарок! – Эва прижала ладони к разгоряченным щекам.
- Да и ладно! – Мавка размахивала выпавшей из коробки открыткой, на которой было красивым, явно женским почерком было выведено:
Для Эванджелины Руи. Надеюсь на плодотворное сотрудничество. Все объяснения получишь на балу во время распределения.
- Эва, это не папик и не кавалер. Похоже, это посылка от будущего работодателя! – резюмировала в итоге фон Эглессе.
- Да какой работодатель? – всплеснула руками девушка. – У меня ни титула, ни денег, ни магии нет!
- Зато у тебя есть другие достоинства! – неожиданно слова поддержки высказала Гиля. – Надевай и не задумывайся. А то работодателя обидишь и потеряешь хорошую работу!
Пришлось признать, что соседка права. Брошка же села на корсаж изумительно. Она не была большой или вычурной. И скромно подчеркивала точеную фигурку и высокую грудь, на которую тяжелыми прядями спускались буйные рыжие локоны.
- Где-то я эти буквы уже видела! – задумалась на мгновение Мавка. Но потом махнула рукой:
- Нет, ни за что не вспомню, где.
Время подошло к заветным семи часам. Девушки еще раз глянули на себя в зеркало, поправили то, что в правке не нуждалось, и пошли в зал во второй раз за это вечер.
Неделю назад…
Тера Эннари фон Эйтман сидела у окна и в который раз наблюдала за девицей, приходившей каждый день к магазину готовой одежды. Магазин был дорогим. Не каждая достопочтенная тера, а уж тем более тира могла позволить покупать себе здесь наряды.
А девушка явно была не из богатой семьи. Она останавливалась всегда в одном и том же месте, где висело скромное, по меркам мадам Митью, владелицы магазина, темно-синее в мелкий горошек платье и минут пять смотрела на него. Выражения ее лица Эннари в этот момент не видела, так как незнакомка всегда стояла к ней спиной. И до сегодняшнего дня владелица крупного банка знала о ней лишь то, что ее головку венчала огненная копна волос, которая завивалась мелкими колечками-пружинками, которые смешно подпрыгивали при каждом шаге.
Что заставило госпожу фон Эйтман спуститься на первый этаж, не скажет никто, даже она сама. Это был внезапный порыв. Она зачем-то захотела рассмотреть упертую девицу ближе. Сегодня та запаздывала, чего не случалась ни разу за тот месяц, в течение которого она следила за происходящим в доме напротив. И Эннари даже начала слегка волноваться. Она уже считала ее почти родней и совсем не хотелось, чтобы с ней случилось что-то неприятное.
Но если быть уж совсем откровенной, приятного она ей тоже не желала. Ведь какие радости могут произойти у девицы двадцати лет? Удачное замужество и, пожалуй, все. Тера фон Эйтман вдруг поняла причину своих мыслей: такая упертая в своих желаниях, (а как иначе можно расценить эти ежедневные походы к витрине магазина?) сможет перебороть упрямство ее дорогого братца. А это было необходимо как воздух!
