Читать онлайн Данил Корецкий - Спасти посольство

Границу «Ан-38Д» пересек на предельной высоте – девять тысяч метров. Конечно, советские радары обнаружили цель еще над территорией Туркмении, но в подразделениях ПВО не прозвучал сигнал тревоги, ракеты «земля-воздух» так и остались дремать под брезентом, а дежурное звено стремительных «МиГов» не поднялось на перехват. Только сержант-оператор доложил стоящему за спиной ответственному дежурному, что ожидаемая отметка на экране появилась и ушла туда, куда ей и положено было уйти. Подполковник кивнул и пошел к ВЧ-связи доложить в Москву, что приказ выполнен: цель пропущена, в журнале записей не делалось, факт пересечения границы остался никому не известным…

На иранской стороне еще год назад нарушителя встретили бы не так безразлично, но после исламской революции США отозвали своих военспецов, перестали поставлять запчасти к технике и оружию, опытные офицеры бывшей шахской армии были репрессированы, а те, кто занял их места у мониторов, слабо разбирались в электронике систем ПВО и вряд ли могли обнаружить в ночном небе покрытый антирадарной краской небольшой самолет, идущий на такой высоте. Так что, если бы шах Мохаммед Реза Пехлеви сохранил власть, «Ан-38Д», скорей всего, был бы сбит. Но при шахе никто не стал бы проводить операцию «Изъятие» таким образом – СССР с Ираном договорились бы по дипломатическим каналам и гражданские специалисты забрали бы контейнер при полном содействии иранского правительства.

Однако история не знает сослагательных наклонений. Режим шаха свергнут, сам Пехлеви бежал в Америку, новая власть потребовала его выдачи, а получив отказ, пошла на беспрецедентные в мировой практике меры – захватила посольство США и удерживала дипломатов в качестве заложников. Поэтому приходилось действовать так, как требовала обстановка…

Слабо освещенный салон десантного борта не был заполнен даже наполовину, а потому казался пустым: только в хвосте сидели пять парашютистов в камуфляже «Пустыня», с автоматами АКМС[1], заправленными под нагрудный ранец. Коротко мигнула желтая лампочка на дрожащем металлическом борту, отделяющем группу СПН[2] от пятидесятиградусного мороза и почти смертоносного разрежения тропосферы.

– Прошли границу, – перекрывая шум моторов, объявил лейтенант Шаров.

Бойцы и так это поняли, но кивнули командиру из вежливости. Лететь над иранской территорией предстояло семьдесят пять минут. Спецназовцы сидели молча, потому что, во-первых, при работающих двигателях не очень-то поболтаешь – это тебе не пассажирский салон гражданского лайнера, во-вторых, говорить было не о чем: все знали задачу и настраивались на ее выполнение, а в-третьих, настроение совсем не располагало к трепу. Потому что найти в бескрайней пустыне чужого государства металлический контейнер размером с арбуз задача не из легких, даже если он оснащен радиомаяком, который вроде бы пока работает. А завладеть им и вернуться назад… Думать об этом вообще не хотелось. Потому что просто выжить в пустыне Деште-Кевир весьма и весьма нелегко… И чего их забрасывают к черту в пекло? Что такого особо ценного может быть в этом «арбузе»?

Самым осведомленным в группе, как и положено, был ее командир. Он знал, что космическая разведка основана на отработанной схеме доставки на землю полученной информации. Разведывательный спутник крутится вокруг земного шара, мощная оптика фотографирует секретные объекты предполагаемого противника, отснятая пленка автоматически перематывается в спускаемую капсулу и обрезается, капсула, отстрелившись от спутника и запустив тормозной двигатель, входит в атмосферу и совершает посадку на парашюте в заданном районе[3].

Случались и неудачи: то не полностью отработали двигатели ракеты-носителя и «объект» не достигал расчетной орбиты или вовсе падал на первых минутах полета. То выходила из строя разведывательная аппаратура и «ослепший» спутник по команде с земли самоликвидировался, то происходила еще какая-нибудь хрень… Казахские чабаны в соседних с Байконуром районах давно уже не удивлялись разным секретным «железкам», которыми щедро была нашпигована степь, – благо просторы там неоглядные и безлюдные, – и даже рачительно пускали их в дело, приспосабливая для своих нехитрых нужд. И каждый раз специально созданные группы поиска искали и обязательно находили главную часть рухнувшего спутника – контейнер (в обиходе – «арбуз») с секретной информацией, ради которой, собственно, и велась постоянная гонка двух основных космических держав – СССР и США.

Но такого, чтобы «арбуз» опустился на территорию сопредельного государства, еще не было! Да еще с суперсекретной и имеющей огромное военно-политическое значение информацией! Настолько секретной и настолько важной, что ситуация была доложена министром обороны СССР маршалом Беловым лично Генеральному секретарю ЦК КПСС и Председателю Совета обороны СССР товарищу Леониду Ильичу Брежневу. Причем доложена кратко и всеобъемлюще:

– Обосрались мы, Леонид Ильич… Разведывательный спутник накрылся…

– Тот самый?! – ужаснулся Генсек.

Маршал покаянно кивнул.

– А пленка ваша знаменитая где? – повысил голос руководитель партии и государства.

– Контейнер с пленкой в Иране.

– Так что же ты здесь стоишь?! – закричал обычно миролюбивый Леонид Ильич и сердито добавил: – Как хочешь, но ищи и вытаскивай!

– Уже бегу, Леонид Ильич! Не беспокойтесь, я все мигом исправлю!

Исправлять ситуацию, естественно, маршал стал руками Шарова и его группы. Грянувшая из министерского поднебесья команда заставила завертеться обычно неповоротливый и инерционный механизм военной машины. Группу собрали за один день, выдали все самое новое и лучшее – от рации и оружия до одежды и сухого пайка. Полковник Карабердыев, непосредственно инструктировавший группу, в случае выполнения задания пообещал всем минимум по медали, а командиру – орден!

Стало закладывать уши – значит, они приближались к району поиска и пилоты опускали машину на прыжковую высоту. С учетом безлюдности района десантирования ее определили в семьсот метров, с раскрытием парашютов на двухстах. При таких параметрах шум двигателей некому услышать, а группа должна приземлиться достаточно кучно.

Тревожно замигала желтая лампочка, потом зажглась зеленая. В открытый люк ворвался грохот моторов и повеяло холодным воздухом.

– Пошел!

Один за другим, с минимальным интервалом, четверо бойцов прыгнули в грохочущую бездну. Шаров выбросил мешок с грузом и прыгнул следом.

Маршал Белов, несомненно, спал, полковник Карабердыев дожидался сигнала о сбросе десанта, чтобы тоже отправиться отдыхать, а группа Шарова падала в темной южной ночи в иранскую пустыню Деште-Кевир, чтобы исправлять то самое положение, которое так образно описал маршал руководителю государства.

– Леонард Вилсон… – Толстый и неповоротливый перс с огромным носом подозрительно вертел в руках британский паспорт, приближал к выпуклым глазам фотографию, внимательнейшим образом осматривал страницы и даже нюхал бумагу. На миг Джеку стало не по себе – паспорт изготовлен позавчера и запах типографской краски вряд ли полностью выветрился… Но крючковатый, расширяющийся к ноздрям нос, очевидно, не обладал необходимой чувствительностью, потому что пограничник перешел к следующему вопросу:

– Цель прибытия?

До этого Джека минут сорок продержали таможенники: несколько раз перетряхивали полупустую сумку, заставляли вывернуть карманы, водили вдоль тела металлодетектором, потом повторяли процедуру сначала… Поскольку найти ничего запрещенного к ввозу в Исламскую Республику не удалось, они, шумно и недовольно жестикулируя, передали его этому толстяку, важно демонстрирующему свою принадлежность к государственной власти нового Ирана. Форма сидела на пограничнике мешковато, а плечи были засыпаны перхотью, но держался он как шейх, от решения которого зависело: жить этому глупому и никому не нужному иностранцу или умереть. Возможно, так и было в действительности. Стражи исламской революции делали что хотели, и теперь об этом узнал весь мир.

– Что вам нужно в нашей стране?

Джек молча извлек письмо компании «Бритиш Петролеум», которое удостоверяло, что инженер-геолог Леонард Вилсон в соответствии с межправительственным соглашением уполномочен провести в Исламской республике Иран подготовительные работы по поиску признаков новых нефтяных месторождений.

– Кто подписал это соглашение? – резким тоном спросил пограничник, поднося письмо к его лицу. – Если проклятый Аллахом бывший шах, то оно не имеет никакой силы!

Он неплохо говорил по-английски, а значит, принадлежал к генерации старых специалистов, хотя сейчас старался максимально демонстрировать лояльность новой власти.

– Думаю, его подписал тот, кому следует, – спокойно ответил Джек. – Я не политик, я инженер и буду искать у вас нефть. А все политические вопросы вы можете выяснить в своем министерстве иностранных дел.

Пограничник мгновенно успокоился. Никаких оснований чинить препятствия полезному британцу у него не имелось, а задавать вопросы чиновникам высокого уровня насчет действительности межправительственных соглашений вряд ли входило в его компетенцию.

– Добро пожаловать в Исламскую Республику Иран, – сказал он и привычно шлепнул в паспорт отметку о пересечении границы. – Желаю найти у нас еще много нефти, чтобы народ жил еще богаче. И напоминаю о соблюдении законов ислама!

Турникет щелкнул, освобождаясь от защелки.

– Спасибо, – кивнул Джек и прошел в зал прибытия.

Здесь царила обычная для аэропортов суета: встречающие, прибывающие, пилоты и стюардессы в форме различных авиакомпаний, таксисты, носильщики, чемоданы, гортанная речь, громкие выкрики… Много стражей исламской революции, пристально рассматривающих каждого, кто хоть чем-то выделялся из общей массы. Светлые волосы Джека предусмотрительно покрасили в жгуче-черный цвет, и одежду выбрали самую распространенную: легкая рубашка, джинсы, кроссовки… Но все равно высокий европеец издали бросался в глаза, он кожей ощущал откровенную враждебность и нарочито демонстрируемую угрозу, которыми, казалось, были пропитаны здесь даже стены…