– Кажется, они что-то почуяли, иначе не стали бы трудиться в поте лица, – Милентина похвалила собак и сделала это так восторженно, что благодарные четверолапые утроили свои усилия. Почва была довольно рыхлая, влажные комья летели во все стороны, превращая ухоженных домашних питомцев в грязных бродяг. Наконец, Милентина решила прекратить это удовольствие и, выкупав Риту с Мулей в речке, возвращаться домой.
– Ко мне! – позвала она собак, но борзая и спаниель впервые посмели осушаться любимой хозяйки.
Милентина подошла к яме. На дне что-то блестело. Она встала на колени, схватила рукой блестящий предмет и, приложив некоторое усилие, вырвала его из тисков земли. В солнечных лучах переливались густо-зелёные изумруды, инкрустированные в рукоятку золотого кинжала. У Милентины закружилась голова, и она почти без чувств опустилась на зелёный ковёр ещё сохранившегося уголка дикой природы. Из внезапно набежавших туч хлынул настоящий всемирный потоп. Порывы ветра ломали избежавшие вырубки берёзы, гнули к земле гибкие стволы молодой поросли плакучих ив. Из-за прибрежных кустов с обезумевшим видом выскочил гастарбайтер – ветвистое убежище не спасало от набирающего силу гнева небес. Но Милентина и Люба по-прежнему сидели в набухшей от дождя траве и смеялись весело и беззаботно как дети, получившие в подарок от родителей долгожданное чудо.
– Люба, этот кинжал… это тот самый… От вОрона Карла…
– Не может быть!
– Может, – откинувшись назад, Милентина опустила веки и на протяжении несколько минут молчала, погрузившись в свой внутренний мир – на неё подобно только что отшумевшему дождю нахлынули воспоминания.
* * *
До последнего времени Милентина проживала в городской квартире, разделяя комнату и лоджию с восемью собаками разных пород, пятью кошками, лесным чёрным вОроном, городской вороной, попугаем и шакало-лисьим гибридом. Конечно, она с удовольствием приобрела бы квартиру для олигархов, на фоне габаритов которой не заметишь даже бегемота в аквариуме, или слонов в корридоре. Или поступила бы на работу в такой зоопарк как в Праге, Лондоне или Сингапуре, где животные обитают в условиях, близких к привычной среде, то есть в дикой природе. Но такого парка «два в одном» в России ещё не было и пока приходилось довольствоваться малым. В своей «берлоге» Милентина и днём, и ночью наблюдала за жизнью своих питомцев, особенностями деятельности высшей нервной системы, надеясь стать свидетелем того, что принято относить к непознанному и что подтвердит её точку зрения, что сколько бы новых открытий не делала наука, какие бы гипотезы не выдвигала, истина, касающаяся и нашего происхождения, и будущих перспектив никогда полностью не распахнёт скрывающую её завесу.
До 2008-го, когда не только профессор, но и просто преподаватель на младших курсах университета имел массу возможностей иметь достойный заработок, муж Милентины Вася неоднократно выражал уважение к дальновидности своего покойного тестя:
– Благодаря своему отцу, царство ему небесное, ты, Мила, овладела такой хлебной профессией как преподаватель физики, и нам не пришлось бедствовать даже в период краха империи.
Однако в последние пять лет мнение Василия об отце жены поменялось на диаметрально противоположное:
– Как не дальновиден был тесть, когда не позволил тебе поступать в ветеринарную академию! Ты была бы хорошим и востребованным специалистом. Каждый день общалась бы в своей клинике с десятками животных… я бы не возражал, чтобы и на ночь ты оставалась с ними. Зато дома всегда была бы чистота, и никакой шерсти, перьев, гавканья, мяуканья, кукареканья… Но вообще-то я всех их тоже очень люблю.
